Онлайн книга «Кодекс экстремала»
|
Он повернулся и пошел к красной двери, боевики наставили в грудь Нефедову стволы автоматов. Нефедов вдруг крикнул: – Милосердов! Я согласен сделать первый шаг. Тот обернулся, но не подошел. – Конкретнее. – Я немедленно передаю вам один миллион долларов взамен двух заложников. Я понял, кого имел в виду Нефедов. Анна взглянула на меня, я – на нее. Милосердов сделал шаг к Нефедову. – Сначала деньги, потом заложники. – Но… – Никаких «но»! Или вы принимаете мои условия, или нет. – Я принимаю ваши условия. – Мы никогда с ним не расплатимся за эту милость, – шепнул я Анне. – Пригласим его на нашу свадьбу, – ответила Анна, – и он простит нам этот долг. – Нам еще за утопленную «Ямаху» как-то рассчитаться надо, – некстати вспомнил я. – Несите деньги, – сказал Милосердов таким тоном, словно речь шла о какой-нибудь сотне рублей. – Перед входом в банк остановитесь, вытряхнете содержимое мешка или чемодана – не знаю, какая у вас будет тара, – на асфальт. Потом я скажу, что делать. – Хорошо, – ответил Нефедов. Как он сейчас был непохож на того сильного и уверенного в себе Валеру Нефедова, с которым мы вчера пили водку за одним столом! Нефедов вышел и вернулся к дверям банка спустя всего минут пять или семь. Боевики снова встали по обе стороны от дверей, взяв автоматы на изготовку. – Свет! – крикнул Милосердов. В зале стало темно. Моргун взял за ворот куртки парня-заложника и подтолкнул к окну: – Сдвигай штору! Парень взялся за ткань. Милосердов, стараясь не попадать в луч света, из-под его руки стал всматриваться через щель жалюзи. – Скажи, пусть вываливает деньги на асфальт. Да только на сухое место! – Высыпай! – крикнул Моргун, подойдя к двери, но не выглядывая из-за нее. Милосердов приседал, наклонял голову вправо, влево, чтобы было лучше видно. – Скажи, пусть все соберет, возьмет мешок в зубы и зайдет с поднятыми руками. – Эй! Полковник! – позвал Моргун. – Мешок в зубы, руки вверх и дуй сюда! Вспыхнул свет. Секач раскрыл перед Нефедовым дверь. Тот вошел, разжал зубы. Мешок упал у его ног. Моргун поднял его, улыбаясь и не сводя глаз с Нефедова, раскрыл, заглянул внутрь и подошел к Милосердову. – Порядок, шеф! – Пересчитай! – приказал Милосердов и пробежал взглядом по строю заложников. – Эй, кучерявый! – позвал он парня, который все еще стоял у окна и держал штору. – Иди ко мне, сынок! Твой будущий президент дарит тебе свободу. Он снова повел глазами и остановился на толстушке в спортивных брюках. – Нет, – сказал Нефедов. – Так не пойдет. Я сам выберу людей, которые выйдут отсюда первыми. – Ну как же так! – вдруг громко заголосил парень, в глазах которого только что полыхало пламя неописуемого счастья. Прижимая руки к груди, он пошел на Нефедова: – Как же так, дяденька! Меня же первого выбрали! Заберите меня, пожалуйста! Очень вас прошу! Меня друзья заждались уже! Мне очень надо! – Возьмите меня! – подключилась толстушка, каким-то чутьем уловившая взгляд Милосердова. – Ой, заберите, Христом богом молю! Трое детей в Жмеринке остались! И на что я, дура такая, сунулась сюда эти доллары проклятые менять! Заберите всех святых ради!.. – Молчать! – закричал Секач на толстушку и толкнул парня прикладом в грудь. – На место, я сказал! Морды повернуть к окну! Не шевелиться! Толстушка, отличающаяся повышенной исполнительностью, мигом вернулась на свое место. Парень, приседая, словно ноги перестали его держать, начал всхлипывать, сжал кулаки и вдруг сильно ударил себя по лицу. – Меня же первым выбрали! – плача, кричал он. – Меня первым должны отпустить… Сволочи! И здесь кто-то без очереди лезет! Везде номенклатура поганая! Он сидел на корточках, плечи его вздрагивали. Все смотрели на него. – Ну, что будем делать? – растягивая пухлые губки в улыбке, спросил Милосердов у Нефедова. – Юноша требует справедливости. – Я выполнил ваше требование и принес деньги? – спросил Нефедов. – Безусловно! – Значит, теперь моя очередь ставить условия. – Молодой человек! – обратился Милосердов к парню. – Бог свидетель – моя совесть чиста. Господин полковник не желает брать вас с собой на волю. – Сволочи! – рыдал парень. – Все сволочи продажные! – Я беру тех двоих, – сказал Нефедов и кивнул на нас с Анной. Милосердов поднял глаза, оценивающе посмотрел на меня, потом – снизу вверх – на Анну и скомандовал: – Эй вы! На улицу – шагом марш! Вдруг Моргун, стоявший все это время за спиной шефа, шагнул вперед и отрицательно покачал головой. – Только бабу! Милосердов вскинул брови. – Почему так? Есть причины? Моргун склонился над ухом шефа и что-то ему шепнул. – А-а-а! – протянул Милосердов. – Так это и есть тот самый частный детектив? Нет, детектива в последнюю очередь!.. Выпускаем бабу и кучерявого. Парень, услышав про помилование, отнял руки от лица, выпрямился и кинулся к двери, распахнул ее, но на пороге споткнулся и растянулся на мраморном полу во всю длину. Секач и еще двое боевиков заржали. – Не ушибся, спринтер? Парень вскочил, открыл головой вторую дверь и пулей вылетел на улицу, падая на руки омоновцев. – Эй, мадам! – позвал Секач. – Поторопитесь, а то мы передумаем. Я опустил ей на спину руку. – Иди, Анна! – Без него я не пойду, – неожиданно спокойно и твердо ответила Анна. – Только без капризов, – сквозь зубы произнес я. – Прошу тебя, не устраивай здесь сцен. Уходи немедленно! – Вы нарушили мое условие, – сказал Нефедов Милосердову. – Я требовал отпустить этих двоих! – Какое условие? – заморгал глазками Милосердов. – Вы просили освободить двух человек. Одного я уже освободил, а вторая сопротивляется. Ей здесь больше нравится, наверное. А конкретные личности, полковник, мы с вами не оговаривали. – Анна! – шептал я и подталкивал ее в спину. – Уходи отсюда к чертовой матери! Я тебя умоляю! Ради нашей любви! Ради меня – уйди отсюда! – Мы выйдем отсюда вдвоем! – громко сказала Анна. – Бесполезно меня уговаривать. – Давайте я пойду вместо нее? – снова оживилась толстушка, повернув голову. – Господа, отпустите меня Христа ради! – Может быть, вам помочь? – Секач стал приближаться к нам с шутовскими ужимками. – Или вынести на ручках? |