Онлайн книга «Человеческий фактор»
|
Знакомо? Тогда вы счастливы. Потому что настоящая жизнь состоит не из улыбок, касаний и ночного трепета, нет! Настоящая жизнь состоит из звонка в третьем часу ночи, из вкуса собственной крови и хриплого хохота хахаля! И бутылки, водки из горла, бутылки затаившейся за толстым энциклопедическим словарем Флорентия Федоровича Павленкова, мать его! Знакомо? Ладно, проехали. Пока страдал и стенал, Михась и Алик спустились по ступенькам в подвальчик, прошли в загородку и молча уселись за столик в углу. И только наткнувшись взглядом на улыбку Фатимы, дерзкую и понимающую, Михась нашел в себе силы кивнуть, как всегда, две кружки «Невского светлого» с фисташками, дескать, и опустил голову к скатерти не в силах откликнуться, отдариться, отозваться на эту улыбку, занесенную в Москву какими-то шальными ветрами с дагестанских гор, где делают хороший коньяк, куют хорошие кинжалы и изредка попадаются такие вот красавицы. А впрочем, такие красавицы везде попадаются лишь изредка. Долгов вышел из железной калитки навстречу солнцу. Да, ворота его мебельной фабрики были расположены так, что на закате солнца стоило выйти на дорогу – и человек сразу оказывался просто ослепленным прямыми солнечными лучами. Долгов постоял несколько секунд с закрытыми глазами и широкой улыбкой и, только пообвыкнув на слепящем свете, смог наконец увидеть людей, собравшихся на небольшой площадке – кто-то приехал за другом, родственником, кто-то хотел переброситься словцом с директором, кто-то без ясной цели остановился поболтать со знакомыми мужичками. Все было как обычно. Потолкавшись на площадке несколько минут, махнув всем на прощание рукой, Долгов зашагал к своему дому. И не заметил, да и как он мог заметить, что за ним медленно двинулся неказистый «жигуленок» с водителем и двумя хмурыми седоками на заднем сиденье. Убедившись, что Долгов, как всегда, сразу за почтой свернул на тропинку, которая вела к проспекту Революции, «жигуленок» поехал дальше, возле платформы повернул направо и направо и двинулся к перекрестку, на который должен был выйти Долгов. И естественно, он вышел на этот перекресток, а когда поравнялся с «жигуленком», неожиданно распахнулась задняя дверь, и из нее вышел парень. Долгов просто уперся в него, поскольку свернуть было некуда – с одной стороны «жигуленок», с другой – обочина с канавой. Долгов остановился и в упор посмотрел на парня – как, дескать, понимать. – Долгов? – спросил Михась. – Ну, Долгов. – Николай Петрович? – Он самый. – Разговор есть, Николай Петрович. – Слушаю. – На улице не хотелось бы... Может, в машину сядешь? – Это что, срочно? – Да. – И так уж важно? – Да. – О чем разговор? – О тебе, Николай Петрович. – А о чем именно? – О жизни и смерти. – Чьей? – Долгов начал терять терпение. – Твоей, Николай Петрович. – А вы кто? – Николай Петрович... Садись, пожалуйста. Нежелательно стоять на виду у всей Немчиновки. Долгов подумал, склонил голову к плечу, посмотрел вдоль улицы в один конец, в другой, заглянул в машину. Видимо, ни в чем не увидев опасности, он, поколебавшись, сел на переднее сиденье рядом с водителем. Михась, не медля, сел на заднее сиденье и с силой захлопнул дверцу. – Поехали, Вася, – сказал он. – Мы должны куда-то ехать? – уже с беспокойством спросил Долгов. – Здесь шумно, – пояснил Михась, – народу много, машины... Не надо бы нам мельтешить. – Ребята, времени у меня немного, – предупредил Долгов. – У нас еще меньше, – ответил Алик. Долгов обернулся, посмотрел на него, но ничего не сказал. Машина скатилась с горки, поднялась на горку и оказалась перед большим пространством, на котором возводились дома, но какие-то разноцветные, пряничные – видимо, здесь работал один архитектор, существовал один замысел. – Куда едем? – спросил Долгов. – Понимаешь, Николай Петрович... Нам надо в сторонку, чтоб даже случайно нас не засекли вместе... Не должны нас вместе видеть, понимаешь? – Что-то тайное? – нервно усмехнулся Долгов. – Да, – коротко ответил Михась. – И мы не могли поговорить у меня в кабинете? – Упаси боже! – воскликнул Алик. – Тогда, может быть, дома? – Это еще хуже. – Что-то вы темните, ребята, а? – Совершенно верно, – кивнул Михась. – Темним. Мы просмотрели здесь одно местечко... Оно тебе знакомо... Там и поговорим. «Жигуленок» тем временем проехал через поле, потом оказался у какой-то фермы, промелькнул небольшой ипподром или что-то на него похожее – по вспаханному участку чинно скакали девочки верхом на лошадях. Проехали деревню и оказались перед холмом, дорога круто шла вверх, к церкви, но Вася свернул влево, к лесочку, и остановился. – Хорошее местечко, – напряженным голосом сказал Долгов. – Мне тоже нравится, – сказал Михась и первым вышел из машины, прихватив с собой невзрачную клеенчатую сумку. Пройдя метров пятьдесят в сторону первых березок, Михась сел на сухую траву и поставил рядом с собой сумку, под правую руку поставил. Поколебавшись, Долгов тоже вышел из машины, осмотрелся. Вокруг не было ни души. Видимо, дорога эта вела в какую-то воинскую часть, расположенную вдали от глаз людских. – Давай, Николай Петрович, давай, – Алик слегка подтолкнул Долгова к полянке, на которой расположился Михась. – Что – давай? – обернулся тот. – Вперед без страха и сомнений. – Ребята, что происходит? – Долгов сделал шаг назад к машине, но наткнулся на водителя. – Со мной вот что происходит, – проговорил Алик. – Ко мне мой старый друг не ходит. – Понял, – кивнул Долгов и, уже не колеблясь, подошел к Михасю и сел рядом. Алик расположился за его спиной, водитель тоже сзади, но наискосок. – Слушаю вас, ребята, – произнес Долгов, стараясь, чтобы голос его звучал твердо и в то же время как бы дружески. Михась помолчал, зачем-то расстегнул «молнию» на сумке, заглянул туда, сунул руку, но, пошарив и убедившись, что в сумке все в порядке, что там есть то, что он ожидал нащупать, повернулся к Долгову. – Значит, так, Николай Петрович, – начал Михась, что-то преодолев в себе. – Ты спрашивал, кто мы такие... Отвечаю – киллеры. – Кто?! – переспросил Долгов почти с ужасом. – Наемные убийцы. |