Онлайн книга «Человеческий фактор»
|
– Да он вроде всегда был. – Именно этот? – Я не присматривался, но, похоже, все тот же... – Ну, ладно... Иди... Позже потолкуем подробнее. Костя ушел, а Епихин остался со своими мьслями. Впрочем, назвать мыслями ту кашу, которая в эти минуты была в его голове, никак нельзя. Он просто ничего не понимал. Пытался связать в некую цепочку события, которых коснулся за последний час, но не мог, не мог ничего понять. И в который раз проговаривал то, что ему было известно... На столе снимок... На снимке Долгов и Катя. И дата съемки – конец августа. А Долгов убит в начале августа. На следующий день его труп увезли в деревню и там похоронили... Теперь этот свитерок... Допустим, с плакатом накладка – то ли раньше его повесили, то ли позже... Но свитерок! Катя купила его после смерти мужа, она сама сказала. Ей, видите ли, пришлось его купить, поскольку она в трауре.... И сегодня она была в этом свитерке... Никогда раньше она его не надевала, даже если он у нее и был... Не было у нее этого свитера, не было! Сама сказала, что купила его после убийства Долгова! И вдруг она на снимке в этом свитерке с веселым, живым и здоровым Долговым... И оба в черном среди разноцветной толпы... Чтобы ухватиться за что-то понятное и объяснимое, Епихин вышел на улицу и от почты из автомата набрал номер Михася. Тот откликнулся сразу, но был хмур и немногословен. – Ну? – это было первое, что произнес Михась. – Жив? – спросил Епихин. – И к тому же на свободе. – Поздравляю. – С чем? – С успешным выполнением задания. – Задание считается выполненным, когда зачищены все вопросы, недоделки, недоплаты, – занудливо тянул Михась, но Епихин нисколько не огорчался его тону – это было хотя бы объяснимо, иного он и не ожидал. – Ты опять о деньгах? – Так у нас же нет другой темы... О чем нам еще говорить? Я готов, начинай. – Проблем не возникло? – У кого? – Михась явно дерзил. – Слушай, Михась, – Епихин неожиданно разозлился. – Не надо со мной так. Сам же говоришь, что проплаты не до конца выполнены... Вот и веди себя прилично. – Еще приличнее? – удивился Михась. – Мужик... Я не знаю, спишь ли ты спокойно или ворочаешься во сне... Может, ты стонешь, вскрикиваешь, может, пот прошибает... У меня, например, все это в наличии каждую ночь. Каждую, понял? – Вот так тебя проняло это маленькое происшествие? – улыбнулся Епихин, услышав, что не только он колотится по ночам, не только ему паршиво. – Отвечаю... Подобные маленькие происшествия не закрываются годами, если точнее, то они не закрываются никогда. Прости меня за красивые слова, но это незаживающая рана. И она нуждается в том, чтобы ее постоянно смазывали хоть каким-нибудь эликсиром... Болеутоляющим. Это одно... И потом... Разве я требую чего-то нового, невыполнимого, разве я проявляю ненасытность? Я просто напоминаю о твоих же ранее сделанных обещаниях... Разве нет? – Я от них не отказываюсь. Я только приехал. И мчаться с вокзала за деньгами... Это, кроме всего прочего, еще и неграмотно. И тебе, как опытному специалисту в своем деле, тоже не мешало бы об этом знать и помнить! – Епихин злился и не хотел себя сдерживать. – Я похудел на семь килограмм, – неожиданно сказал Михась. – А Алик? – усмехнулся Епихин. – Поменьше, но тоже... Понимаешь, мужик... Да, нам удалось слинять из Немчиновки, но все продолжается... И они продолжают копать. – Кто они? – Они. Которым положено копать. Нет, на меня не вышли... Но водитель, который нам помог в тот день... Он колотится. – Он был со своими номерами? – Нет, но колотится. – Что же его беспокоит? – Деньги. – Разбирайтесь с ним сами. Вы умеете, я уже в этом убедился, – и Епихин отключил связь. Можно было, конечно, еще поговорить, было о чем, но он сделал главное – убедился, что мир не поплыл, что умом он не тронулся, а что касается снимков, свитерков и прочего, с этим нужно просто разобраться. Михась жив, он на месте, канючит, и это тоже хорошо, потому что привычно и ожидаемо. И он, успокоенный, вернулся в ангар. Но когда в дверь кабинетика раздался негромкий стук, Епихин вздрогнул. Обернувшись, увидел входящего Костю. – Я, конечно, извиняюсь, – сказал он, – но дело в том, что... В общем, я забыл сказать одну вещь... – Ну? – В милиции спрашивали... – Что спрашивали?! – Про вас, Валентин Евгеньевич... Интересовались. – Чем интересовались?! – Когда вернетесь из отпуска, – глядя Епихину в глаза и удивляясь его нервозности, проговорил Костя. – А им какое дело до того, когда вернусь, вообще вернусь ли... Какое им дело? – Так ведь это... Уголовное дело. – Что уголовное дело?! – Возбуждено. По факту. – Какому факту?! Костя! Говори внятно! С чувством, с толком, с расстановкой, в конце концов! – По факту убийства. Долгова. – А я тут при чем? – Так ведь уголовное дело, Валентин Евгеньевич... Все должны дать показания. Только вы остались... Поскольку были в отъезде. – А что я им могу сказать, если был в отъезде? – Ну как же... Тут и я сообразить могу... Вместе работали, решали всякие проблемы... Налаживали производство... Может, кто угрожал, может, кто чего требовал, крышу, например, предлагали, а вы отказались... Вот крышеватые ребята, к примеру, и обиделись... Решили доказать, что зря вы от них отказались... Может, какие у кого личные мотивы... Или, как сейчас говорят, человеческий фактор. Это, между прочим, не хухры-мухры, – Костя назидательно поднял указательный палец и со значением посмотрел на Епихина. – И в чем же заключается этот человеческий фактор? – уже с облегчением проговорил Епихин, осознав, наконец, что в словах Кости о милиции для него нет ничего опасного. – По-разному бывает, – Костя задумчиво посмотрел на Епихина. – Ну вот, к примеру, вы приударили за секретаршей, а она оказалась женой охранника. А охранник, он того... Бывший чемпион по боксу. Возьми да и обидься на вас... И вы два месяца не можете исполнять служебные обязанности. И шеф вынужден взять на это время другого заместителя. А тот оказался настолько шустрым, что директор заменить его никем не пожелал... Представляете? – В общих чертах, – неохотно откликнулся Епихин. – Или другой вариант... Вы, к примеру, заместитель, а захотели стать директором. И накатали на действующего директора бумагу в налоговое управление... Не зная, что начальник налогового управления – лучший друг директора... И вот этот самый директор вызывает вас к себе и смотрит улыбчиво так, ласково и ничего, кроме заботливости, о вас у него во взоре нет... Представляете? |