Онлайн книга «Зомби идет по городу»
|
– Все в порядке, ребята, все в порядке... Расходитесь по палатам... Первую атаку мы отбили с божьей помощью. Овсов вошел в палату, приблизился к окну. И увидел отъезжавшую машину с гостями. Обернулся – Зомби сидел на кровати, растерянно улыбаясь, рядом безудержно рыдала Валя. – Отъехали, – сказал Овсов, положив Вале руку на плечо. – Как вы тут заперлись? – Валя успела швабру вставить в дверную ручку, – Зомби показал на переломленную палку. – Ясно. – Овсов взял руку Зомби, нащупал пульс, удивленно посмотрел на больного. – Что? – спросил тот. – Что-то не так? – У тебя все не так, как у людей... Пульс, как у спящего ребенка. Ты что, совсем не испугался? – Я бы рад, – улыбнулся Зомби. – Но не могу. – Надо же. – Овсов присел на стоявшую рядом табуретку. – Ты успел заметить, кто это был? – Такое ощущение, что раньше я их видел... Но кто это... Не знаю, не могу вспомнить. – Ну и приятели у тебя... – Думаете, приятели? Судя по тому, как они ломились, пришли эти приятели вовсе не для того, чтобы спросить о здоровье. – Мне тоже так показалось, – кивнул Овсов. – Валя, перестань! Умойся, причешись и станешь краше прежнего. Мы уж тут пока сами будем отбиваться. Не поднимая головы, девушка встала и быстро вышла из палаты. Зомби и Овсов молча проводили ее взглядами, потом одновременно посмотрели друг на друга. – Видишь, как получается, – проговорил Овсов. – Ты еще не знаешь, кто есть на самом деле, а они знают. Они называли тебя Званцевым. Сергеем Дмитриевичем. – Неплохо звучит, – проговорил Зомби. – Как они могли узнать о тебе? – спросил Овсов. – Пафнутьев, – ответил Зомби. – Не может быть... – Других вариантов нет. Где-то он вел себя не слишком аккуратно. Это называется утечка информации. – Ну что ж... Пошли звонить Пафнутьеву. – И, подхватив странный свой костыль, Овсов первым вышел из палаты. Следом за ним, откинув назад голову, так что приобрел даже какую-то горделивость, вышел Зомби. По коридору он шел, не глядя на больных, провожавших его взглядами, полными какого-то испуганного сочувствия. Овсов начал набирать номер, не успев даже присесть, и лишь когда пошли длинные настойчивые гудки, нащупал сзади рукой стул и опустился на него. – Паша? – спросил Овсов, едва Пафнутьев подал голос. – Да, это я... Как поживаешь, Овес? – Плохо. У нас чрезвычайное происшествие. Бандитский налет. Искали моего любимого пациента. Совместными усилиями удалось отбиться. – Он жив? – Стоит передо мной. Если он и уцелел, то только благодаря мужеству и самоотверженности твоего лучшего друга. – Это ты о себе? – Да, такие слова я могу говорить только о себе. Искали Званцева. Мы с Зомби еще не знаем, что он Званцев, еще не успели в этом убедиться. А они знают. Как это понимать, Паша? – Дай сообразить. – Соображай, Паша. А я пока могу сообщить тебе несколько подробностей сегодняшнего утра... Дверь в палату выломана, в коридоре пахнет порохом, у меня срывается голос, а моя любимая женщина зализывает раны. А ты соображай, Паша... – Так... Была стрельба? Кто стрелял? – Я стрелял. – В кого? – В пол. – Это хорошо... Откуда же потянуло порохом, а, Овес? – Я слышал, что ты был в редакции, потом собирался навестить какую-то женщину, которая может оказаться... – Постой-постой! Я ее навестил. Так... Сиди на телефоне и никуда не отлучайся. Позвоню через десять минут. Или подъеду. Нет, я все-таки подъеду. Буду у тебя через пятнадцать-двадцать минут. Пафнутьев нашел в блокноте телефон Званцевой и тут же набрал номер. – Женя? Здравствуйте. Пафнутьев. Из прокуратуры. Помните? – Ой, здравствуйте... Знаете, у меня так редко звонит телефон, что каждый звонок заставляет вздрагивать. – У меня один вопрос, – суховато сказал Пафнутьев. – С кем вы поделились своей радостью? – Ни с кем, как мы и договаривались, Павел Николаевич... Неужели вы думаете, что я могу... – Я ничего не думаю. Ни о чем. Никогда. Думать вредно. Все, что мне требуется для работы, я уже передумал. И надобности думать вообще не испытываю. Поэтому, не задумываясь, повторяю свой вопрос: с кем вы говорили о наших с вами маленьких тайнах? Вспомните, Женя... Это очень важно. Снова повторяю – это чрезвычайно важно. Женя некоторое время молчала, и Пафнутьев ее не торопил. Он умел понимать и молчание. Женя молчала не из упрямства, не из какой-то зловредности или преступной наклонности. Она молчала в растерянности, и он это чувствовал. – Видите ли, Павел Николаевич... Эти полгода дались мне очень нелегко... И был только один человек, который меня не забывал... И если мне удавалось изредка переброситься словечком по телефону, то только с этим человеком. И когда пришли вы, когда сообщили о Сергее... Я не могла, понимаете, просто не могла не поделиться радостью... – И поделились, – мрачно сказал Пафнутьев. – Да, – простодушно подтвердила Женя. – С кем? – Видите ли, Павел Николаевич... – С кем? – повторил Пафнутьев как можно мягче, чтобы не вспугнуть издерганную женщину слишком уж настойчивыми вопросами. – Когда Сережа купил или получил машину... Естественно, возник вопрос о страховке... В этом месте сердце бедного Пафнутьева вздрогнуло и несколько раз с силой ткнулось в грудную клетку, как может ткнуться теленок своей мордой в чью-то ладонь. – Говорите, Женя... Я внимательно вас слушаю. – Короче, мы застраховали машину. И эта женщина мне очень помогла, когда пришлось получать страховку. Собственно, только благодаря этой страховке мы с малышами и выжили... – Вы позвонили страховому агенту? – не выдержав, спросил Пафнутьев. – Да. – Как ее зовут? – Изольда Цыбизова. – Ясно, – тяжело перевел дух Пафнутьев. – Суду все ясно. – Скажите... Это очень плохо? – спросила Женя, озадаченная его словами. – Да. – Очень? – повторила она почти в ужасе. – Да, – безжалостно подтвердил Пафнутьев. – И ничего нельзя исправить? – По ее голосу Пафнутьев понял, что Женя может попросту бухнуться в обморок. – Да нет... Сказали и сказали... Подумаешь... Почему не поделиться радостью с близким человеком, – сжалился Пафнутьев. – Я тоже так подумала, – улыбнулась Женя с облегчением. |