Книга Банда 2, страница 104 – Виктор Пронин

— Спасибо, — Пафнутьев шагнул вперед, сделал еще несколько шагов, осмотрелся. В большой комнате стояла детская кроватка, возле нее — трехколесный велосипед. Все ясно, подумал он. В доме двое детей. Одному пять лет, второму — год. Или что-то около этого. Квартира просторная, даже пустоватая. Похоже, что время от времени вещи отсюда попросту выносят. А были здесь неплохие вещи, то что ныне принято называть антиквариатом, хотя сделаны они уже после войны, в пятидесятые годы. Но даже тогда вещи делали лучше. Куда уходят мастера?

— Наверно, я должна предложить вам раздеться? — спросила женщина, прерывая затянувшееся молчание. — Но я не знаю, кстати ли...

— Кстати, — кивнул Пафнутьев и стащил с себя намокший плащ. — Дети? — он кивнул в строну большой комнаты.

— Да . Двое.

— Я так и подумал сразу, что двое.

— Почему?

— Кроватка и велосипед, — улыбнулся Пафнутьев.

— Действительно, — женщина посмотрела в комнату и словно сама впервые увидела такое сочетание.

— Вы наблюдательный.

— Работа такая... — Пафнутьев на свету смог внимательно рассмотреть женщину. Светлые волосы, короткая стрижка, платье в цветочек, передник, шлепанцы...

Почувствовав его взгляд, она передернула плечами, встряхнула головой, провела ладонью по лицу, как бы снимая с себя домашнюю озабоченность.

— Извините, я никого не ждала... Выгляжу, наверно, неважно...

— Как и все мы, — Пафнутьев не стал с ней спорить, он просто нашел объяснение ее словам.

— Проходите в комнату... Дети у бабушки, можно спокойно поговорить... Мне не часто удастся посидеть без дела.

Пафнутьев прошел в комнату, сел за круглый стол, положил руки на клеенку, еще раз осмотрелся. Общее впечатление сложилось сразу — в доме нужда На диване лежали недоштопанные шерстяные носки с торчащими из них спицами, велосипед был явно старый, видно, на нем вырастал не первый малыш, стол был покрыт клеенкой — какие скатерти, какие могут быть скатерти... Пафнутьев подождал, пока женщина принесет из кухни табуретку и тоже присядет к столу. Он взглянул в ее глаза и увидел затянувшуюся усталость. Да, это была усталость не дня или недели, это была давняя, постоянная усталость, когда месяцами просыпаешься, не отдохнув, не прийдя в себя.

— Неважно выгляжу? — снова спросила женщина. Для нее это, видимо, было важно.

— Такое ощущение, что у вас бывали времена и получше... Усталость видна, — честно ответил Пафнутьев.

— Да, — согласилась женщина. — Познакомимся? Я — Женя.

— Очень приятно. А я — Пафнутьев. Павел Николаевич.

— С чем вы пришли, Павел Николаевич?

— Не знаю, будем разбираться... А пришел я из прокуратуры.

— Боже! — воскликнула Женя, прижав ладонь ко рту, словно опасаясь произнести что-то лишнее, вредное. — Сережа?

— Может быть... Не знаю. Сейчас будем выяснять, — Пафнутьев снова окинул взглядом комнату. И опять увидел бедность. Плохо жили в этом доме. Пустоватые углы, ведро с картошкой в углу, дети у бабушки, расшатанный стул под ним, хозяйка со встревоженными глазами, сидящая на кухонной табуретке... Запах вываренного белья и дешевой пищи.

— Ну, говорите же что-нибудь! Что же вы молчите? — взмолилась хозяйка.

— Званцев Сергей Дмитриевич... Вам знакомо это имя?

— Господи! Это мой муж.

— Хорошо. Идем дальше. Где он?

— Не знаю... Пропал. Полгода, как пропал. Не знаю, что и думать. Просто не знаю... Сейчас так часто пропадают люди, что я уже отчаялась. Десятки тысяч людей пропадают по стране в год, представляете?

— Знаю, — кивнул Пафнутьев.

— Их убивают?

— Чаще всего... Да. А ваш Сергей не мог просто сбежать? Взять и сбежать?

— Нет, это не тот человек. Да и все документы остались. Трудовая книжка в редакции, вещи дома? Ведь не мог он сбежать, не захватив с собой хотя бы пару носков! Вы что-нибудь знаете о нем? — на Пафнутьева смотрели жаждущие чуда глаза и столько было в них невероятной надежды, что он растерялся, — Нет, так не пойдет, — сказал он. — Вы меня сбиваете с толку. Давайте договоримся... Я задаю вопросы, а вы отвечаете. И ни слова лишнего.

— Хорошо, — быстро кивнула Женя. — Я согласна. Но скажите сразу... Я могу надеяться? На лучшее я могу надеяться?

— Надеяться можете, — кивнул Пафнутьев.

— Боже, — закрыв лицо передником Женя выскочила в другую комнату. Некоторое время Пафнутьев сидел в полной растерянности, потом поднялся, осторожно подошел к двери, за которой скрылась женщина. Немного приоткрыв ее, он заглянул. Женя стояла на коленях на полу, уткнувшись лицом в кровать. Она что-то бормотала, что-то говорила себе и Пафнутьев, потоптавшись, вернулся к столу. Еще посидев, направился на кухню. Вся она была исполосована веревками, на которых висели ползунки, пеленки, полотенца, на газовой плите стояла выварка и от нее поднимался пар — там кипятилась еще одна партия белья.

— Круто, — озадаченно пробормотал Пафнутьев. Он ожидал увидеть нечто другое. Человек Байрамова должен жить иначе. Тут что-то не стыковалось, что-то было не так.

— Простите, — в дверях стояла Женя. — Столько передумано, столько пережито... Я до сих пор хожу по моргам... Вы представляете, что это такое?

— Представляю, — кивнул Пафнутьев, содрогнувшись — слишком хорошо он себе это представлял.

— Каждый раз, когда находят неопознанный труп... Растерзанный, раздавленный, полусгнивший, звонят мне и я бросаю все, несусь смотреть. Мне уже не снится ничего кроме этих трупов, они по ночам гоняются за мной!

— Если снится труп — к перемене погоды, — заметил Пафнутьев.

— Они окружают меня днем и ночью! Я на живых людей уже не могу нормально смотреть, я сразу представляю, как он будет выглядеть трупом. Иногда мне кажется, что все эти трупы разбежались из своих моргов...

— Кошмар какой-то, — пробормотал Пафнутьев.

— Скажите... Он нашелся?

— Не скажу. Не знаю. Садитесь, — он провел ее в комнату и снова усадил на табуретку. — Будем выяснять.

— Извините меня... Сорвалась. Больше не буду, — она улыбнулась сквозь слезы.

— Значит, я правильно понял — ваш муж пропал полгода назад совершенно неожиданно?

— Да, в июне. В начале июня. Уехал на машине и не вернулся.

— На машине?

— Да, у него была машина.

— Личная?

— Он купил ее за полгода до этого... Подержанную.

— Уточняю... Купил или же ему ее подарили?

— Видите ли в чем дело, — Женя замялась. — Наверно, можно сказать и то, и другое...

— Не понял? И купил, и подарили?

— Да, — она беспомощно посмотрела на него.