Онлайн книга «Банда 2»
|
— Хорошо. Купил он. А кто подарил? — Есть один человек... — Фамилия? — Байрамов. — Он что, уступил машину за полцены? — Ее потом нашли сгоревшую... Сергея в ней не было. Если вы пришли узнать о машине . — До этого мы еще доберемся. Сколько он отдал за машину? — Да мало. Господи.. Можно считать, что Байрамов ее просто подарил. Какие-то чисто символические деньги... Байрамов ничего не хотел брать. Сережа и говорит ему... Должен же, говорит, я себя за что-то уважать. И отдал все, что у него было. Главное в другом. Он много писал о Байрамове, эти статьи тому здорово помогли он вошел в круг влиятельных людей получил кредиты, приобрел несколько магазинов, потом уже выставился в депутаты... После того, как пропал Сергей, Байрамов был у вас дома, здесь? — Ни разу — А раньше бывал? — Часто.. Они здесь работали над статьями. — И Байрамов никак вам не помог, после того, как исчез Сергей? — Что вы... Ведь они с Сережей поссорились... Даже не то, чтобы поссорились... Как говорят, пути разошлись. — А после того, как пути разошлись... Байрамов не требовал вернуть машину? — Нет... Сергей предлагал, но тот отказался. Сказал что-то в том духе, что мы, дескать, в расчете. Скажите... Может быть и я могу задать вам несколько вопросов? — Задавайте, — разрешил Пафнутьев. — Сергей жив? — Самый сложный вопрос... — Ну... Если самый сложный... Значит, не исключено? — Не исключено. — Ну?! Говорите же! Что стоит за этими вашими недоговорками? Почему вы не хотите мне все сказать? Он обгорел? Изуродован? Искалечен? Или же мне опять придется труп опознавать? — Остановитесь, Женя... — взмолился Пафнутьев. — Я не могу так быстро. Давайте чуть помедленнее. Вот послушайте... Полгода назад в городскую больницу поступил человек... Его привезли уже ночью... В очень плохом состоянии. Не буду говорить подробнее. Он был в очень плохом состоянии. Сейчас он жив... Но не помнит, кто он, кто его близкие, чем занимался раньше... — Но говорить он может? — И неплохо Речь у него в порядке. Так бывает. — Так поехали к нему! — Женя вскочила. — Сядьте, Женя... Дело в том, что он перенес много операций, в том числе и на лице. Он очень изменится, у него даже рост другой. У него... — Если это он, я узнаю, — Женя опять вскочила, бросилась к вешалке, начала что-то надевать на себя, не попадая в рукава, слезы опять навернулись на ее глаза. — Сереженька, это ты, я знаю... Это ты... Мне столько трупов снилось, столько трупов... Но он ни разу не приснился мне мертвым, ни единого раза, — Женя присела перед Пафнутьевым на табуретку. Но тут же вскочила и, схватив Пафнутьева за рукав, потащила его к двери. — Идемте, чего же мы сидим?! Но Пафнутьев проявил твердость. Он взял женщину за руки, снова усадил на табуретку и сняв с нее пальто, отнес на вешалку. — Поговорим, — кратко пояснил он свое поведение. — Простите, — сказала Женя. — Я за эти месяцы немного тронулась умом. — Бывает, — кивнул Пафнутьев. — Продолжим, — он сложил руки на столе. — Тот больной, о котором я сказал, очень изменился... И ничего не помнит из своей прежней жизни. Может быть, вы у него на теле найдете какое-нибудь знакомое местечко... Родинка, шрам, царапина какая-нибудь... Но может так оказаться, что знакомую вам родинку вы найдете совсем не там, где ожидаете ее увидеть... — Настолько... — Да. Он попал в страшную аварию. Вы должны понять еще одно... Это другой человек. Психически другой, по характеру. Но есть один признак, по которому вы все-таки можете его узнать... — По голосу, — сказала Женя. — Правильно! Молодец! — воскликнул Пафнутьев. — Давайте, в таком случае, поступим так... Я сейчас наберу номер телефона и вы поговорите... Как? — Я не смогу, — Женя опустила голову и Пафнутьев увидел, как слезы, отрываясь от ее ресниц, падают на ладони. — Я не смогу, Павел Николаевич, со мной что-нибудь случится... Истерика какая-нибудь, или еще что... — Глупости! — с преувеличенной уверенностью сказал Пафнутьев. — Ничего с вами не случится. Уж если вы собирались немедленно мчаться к нему в больницу, то уж позвонить-то для вас совсем будет не трудно. Ведь он не будет знать, с кем говорит, да и вас-то он не помнит. Для него это будет просто звонок незнакомого человека. И все. Спросите, не помнит ли он вас, не узнает ли ваш голос, можете сказать, что зовут вас Женей, фамилию назовите... Про детей говорить не надо, мало ли чего. О том, что вы его жена, тоже не надо. Легкий ни к чему не обязывающий телефонный разговор. — Неужели смогу... — Ваша задача одна — по голосу, по манере говорить постарайтесь узнать он это или не он. Ну? Вперед? — А вдруг не он? — А вдруг он? — Да, конечно... С чего-то надо начинать. — А то приедете в больницу, увидете незнакомого вам человека, который будет к тому же вас сторониться, как чужого, на что-то там претендующего... Ну, Женя? — Пафнутьев осторожно положил руку женщине на плечо. — Господи! Да, конечно, позвоню, конечно, поговорю... Дайте только с духом собраться. — Вот это уже разговор! — Только стойте рядом на всякий случай. Если буду падать — подхватите. — Это я могу, с этим я справлюсь, — заверил Пафнутьев. Женщина прошла в другую комнату и принесла телефон. Длина шнура позволяла переносить его по всей квартире. Телефон она поставила на стол, между собой и Пафнутьевым. Поправила его, повернула диском к Пафнутьеву. — Итак... Что мне сказать ему? С чего начать? — Может быть, у вас были какие-то свои, опознавательные слова? Как вы его дома называли? — Суржик. — Очень хорошее имя, — одобрил Пафнутьев. — Так и скажите... Суржик, ты помнишь наши встречи? А вечер голубой? — Боже, неужели это было, неужели это было, — Женя снова опустила лицо в ладони. — Нет, так не пойдет, — решительно произнес Пафнутьев. — Прекращаем рыдать и начинаем делать дело. Вперед? ; — Валяйте, — Женя махнула увядшей ладошкой, давно не знавшей ни лака, ни крема — все заменили стиральные порошки, чистящие пасты, едкое хозяйственное мыло. Пафнутьев набрал номер, подождал соединения, время от времени бросая на женщину испытующий взгляд. — Овсов? Приветствую тебя! — А, Паша... Ты откуда? — Да вот сидим с Женей и думаем, как нам дальше жить... Решили тебе позвонить. |