Онлайн книга «Братство Маргариты»
Подросток-«диджей» врубает танго, отец именинницы встает из-за столика, идет к дочке и церемонно приглашает ее на танец. Высокий, моложавый и по-офицерски подтянутый, он красиво танцует со своей 13-летней красавицей дочкой. А вокруг стоят подростки – одноклассники и друзья именинницы, их много, и это в основном девочки… Они смотрят на танец отца и дочки, и среди откровенно завистливых лиц этих зрителей – наша Ивана и рядом с ней ее одноклассник Федя… Между тем танец продолжается, и по его ходу то сыплются с эстрады конфетти… то гремит и рассыпается огнями фейерверк, который, по словам массовика, любящий отец дарит любимой дочке… * * * Шарах! Это Ивана врывается в свою квартиру и с порога швыряет в угол, об стену свою сумочку. 30-летняя, в форме ж.-д. проводницы, мать Иваны, колдовавшая у плиты, и 50-летняя бабушка, строчившая на швейной машине цветастых «баб на чайник», в оторопи смотрят на нее. Теперь мы можем разглядеть квартиру – типичную совковую малогабаритку в провинциальной хрущобе. Каким-то образом тут разместились и раскладной диван, и одежно-бельевой шкаф, и книжные полки, и письменный стол, и торшер, и телевизор – все старое, совковое… – Ты чего? – изумилась мать. – Где мой отец? – яростно сказала Ивана. – А в чем дело? – спросила бабушка. – Ни в чем! Я просто спрашиваю: где – мой – отец? Или я выблядок? Бабушка возмутилась: – Как ты смеешь?! – Это не я! Это во дворе пацаны меня так называют. Бабушка рванулась к окну: – Мерзавцы! Сво… – Подожди, – остановила ее мать и повернулась к Иване: – Ты же знаешь: твой папа погиб в Афганистане. Как герой… – Врешь! – отмахнулась Ивана, прошла в туалет и хлопнула за собой дверью. Мать и бабушка переглянулись. Из санузла послышалось журчание. Бабушка крикнула: – Ты как с матерью разговариваешь? Ответом был характерный обвал воды из туалетного бачка. Затем Ивана, на ходу раздеваясь, вышла из санузла. – А так! Мне тринадцать лет! Я имею право знать, кто мой отец и где он! – Мы же тебе сказали… – сказала бабушка. – Хватит! – крикнула Ивана. – Понимаешь? Хватит мне лапшу вешать! Война в Афганистане кончилась в 87-м! Мне что – двадцать лет? И Ивана ушла в спальню. Бабушка и мать вновь переглянулись. Бабушка сложила в картонную коробку штук двадцать «баб на чайник», изготовленных за день, затем разложила диван и стала стелить себе на ночь. А в спальне Ивана, лежа на своей узкой койке, уже надела наушники от плейера и «улетела» в музыку модной среди подростков группы «Дважды два». Когда мать вошла в спальню – крохотную, как пенал, комнатенку, вдоль стен которой с трудом разместились две односпальные койки и 50-летнее чешское трюмо с зеркалом, – Ивана все так же отрешенно, с закрытыми глазами лежала с наушниками на голове. Помявшись, мать тихонько сняла с себя свою проводницкую форму, надела ночную рубашку и, собираясь лечь в свою кровать, выключила свет. Но тут Ивана сорвала с головы наушники и рывком села на койке. – Блин! Ты мне что-нибудь скажешь? – Что? – испуганно спросила мать. – Хотя бы его фамилию! – У тебя есть фамилия. Давай спать. – Я не могу спать! Он мне снится! Он жил с нами или не жил? Ты можешь мне сказать? – Он не жил с нами. – Это честно? – Честно. Спи. Ивана резко откинулась на койке – лицом к стене и поджав ноги. А ей все равно снился летний парк, музыка, и в этом парке папа – молодой и высокий офицер – несет на плече трехлетнюю Ивану с красным шариком в руках. В городском парке Ивана и Федя, положив на стойку тира школьные ранцы, достали из карманов своих потертых и дешевых курток какие-то смятые деньги, уплатили и получили ружье. Ивана неумело пристроилась к прикладу, хозяин тира поправил и объяснил, как смотреть в прицел через мушку. Стремительно бежит заяц-мишень. Ивана стреляет, заяц падает. – Я попала! Я попала! – счастливо запрыгала Ивана. – Еще раз! Снова бежит заяц. Ивана снова стреляет. Заяц падает. Ивана входит домой, победно бросает портфель и победно говорит бабушке, строчившей на швейной машине очередную партию «баб на чайник»: – Я знаю, кто мой отец! Бабушка испугалась, прекратила строчить: – Кто? – Офицер! – С чего ты взяла? – А я стреляю без промаха! Это у меня наследственное! – Вот видишь, – нашлась бабушка и снова стала строчить на швейной машине. – Мы же тебе говорили… – Нет, – легко отмахнулась Ивана, – вы говорили, что он летчик. Где мама? – Ну где? В рейсе… – сказала бабушка. В потоке прохожих Ивана шла по центральной улице, пристально разглядывая встречных мужчин. Музыка группы «Дважды два» звучала в ее душе, и от этого походка ее становилась эдакой игриво-танцующей. Натыкаясь на ее взгляд, мужчины реагировали по-разному – кто изумленно… кто заинтересовано… а какая-то женщина, сопровождавшая одного из приметных мужчин, поспешно взяла его под руку и возмутилась: – Вот сучки малолетние! Но Ивана словно и не слышит этого, а идет себе дальше все той же игривой походкой, все так же пристально разглядывая мужчин. Один из них, оглянувшись, повернулся и пошел за ней следом. – Девушка! Ивана остановилась, и он подошел к ней. – Договоримся? – спросил он негромко. Ивана смерила его оценивающим взглядом. – Конечно. – Тогда пойдем, – сказал он. – Держись. И сделал свой локоть колечком. Ивана радостно взяла его под руку и пошла с ним по улице. – Все-таки сколько? – сказал он на ходу. – Что? – Ну, на сколько договоримся? – А! Ну, на алименты. Мужчина остановился: – Какие еще алименты? – Небольшие, не бойтесь. Вы меня удочерите, и… Мужик рассвирепел: – Я?? Я тя удочерю? Я тя так удочерю! Иди отсюда! Кассирша супермаркета брала с ленты кассового транспортера хлеб, молоко, пакеты с гречкой и еще какие-то скромные покупки, пробивала их по кассе и объявила сумму: |