Онлайн книга «Братство Маргариты»
– Домашний адрес Царицына Евгения Николаевича. – Двадцать пять рублей, – сказал затылок. Ивана и Федя переглянулись и принялись рыться по карманам. С трудом набрали 25 рублей, но – мелочью. И всю эту мелочь аккуратно, стопочками положили на стойку. Служащая, подняв коротко остриженную голову, глянула на эти стопки, фыркнула, положила на стойку бланк: – Заполняйте. И снова склонилась к своей работе – пересчету каких-то квитанций. Ивана и Федя отошли к столу, Ивана принялась заполнять бланк, старательно вписала: «Царицын Евгений Николаевич» – и шепотом сказала: – Тут надо год рождения. Какой написать? – А твоей матери сколько лет? – шепотом спросил Федя. – Тридцать. – Иди ты! Она тебя чё – в семнадцать лет родила? – А что? – Не, ничё. Ну, ты ж его видела. Сколько ему? – Я не разглядела. – Ну, если с машиной, пиши сорок лет. Приблизительно. Ивана вписывает, относит бланк в окошко. Служащая берет бланк, включает допотопный – трубой – монитор компьютера, неумело вызывает мышкой адресный поисковик и одним пальцем тычет в клавиатуру, вписывая по буквам фамилию «Царицын». Ивана нетерпеливо ждет, нервничает. На стене под портретом Путина тикают большие настенные часы. Наконец на мониторе появляется какая-то информация, служащая долго ведет «мышку» к иконке «печать», нажимает и уходит куда-то в заднюю комнату, откуда слышится характерный звук допотопного струйного принтера. Ивана изумилась: – Неужели я сейчас отца получу? – И всего за 25 рублей, – сказал Федя. Служащая появилась из задней комнаты, положила на стойку узкую полоску бумаги с двумя еле видными строчками и, опустив голову, опять принялась за свою работу. – Извините, это мне? – спросила Ивана. Но служащая, не отвечая, продолжала пересчитывать какие-то квитанции. – Извините… – снова начала Ивана. – Ну вам, вам! – сорвалась служащая. – А кому еще? Тут никого нет с восьми утра! Быстро взяв полоску бумаги, Ивана выскочила на улицу. Федор – за ней. На улице, разглядывая блеклые строчки на бумажной полоске, Ивана удивилась: – А чё это она ему возраст поменяла? – Где? – спросил Федя. – Вот. На десять лет меньше. – Ты адрес смотри. Какой адрес? – Короленко, восемь. Самый центр. Но возраст? Он чё – с мамой ровесник? – Ну и что? У меня соседи – он ее младше на четыре года! И живут! Автобус! Побежали! Действительно, из-за угла промороженной улицы показался заиндевелый автобус. – Стой, у нас же денег нет! – спохватилась Ивана. – Ничего, бегом! – потащил ее Федя. Они побежали к автобусу, но тот, не останавливаясь, пронесся мимо. Федор в сердцах запустил в него куском окаменелого сугроба. Старый, кирпичный, шестиэтажный дом на пять подъездов. На доме табличка «Улица Короленко, 8». Стоя перед домом, Федя изумленно развел руками: – Блин, Ива! Он же многоквартирный! А у нас нет никакого номера квартиры. – Все равно! – решительно сказала Ивана. – Пошли! И они пошли по пыльным и замусоренным лестницам, от квартиры к квартире, стучали и звонили в двери и, если им открывали, спрашивали: – Здравствуйте, здесь живет Царицын Евгений Николаевич? Нет? А вы знаете такого? – Здравствуйте, у вас тут в соседях должен быть Царицын Евгений Николаевич. Не знаете такого? – Здравствуйте, это квартира Царицына? Не знаете такого? И так – с этажа на этаж, из подъезда в подъезд. Наконец – когда они уже выдохлись из сил и потеряли всякую надежду – какая-то женщина сообщила: – Спросите выше, на шестом этаже в сороковой квартире. Но он там не живет, там только мать его. – Ой, спасибо! – обрадовалась Ивана и победно повернулась к Феде: – Йес!!! Радостно перепрыгивая через две ступеньки, они рванули вверх по лестнице. Запыхавшись, остановились у квартиры с номером «40». Ивана с ходу жмет на звонок. И стоит, зажмурив глаза. За дверью скрипит засов, и дверь открывает маленькая шестидесятилетняя женщина. – Здравствуйте, бабушка! – радостно сказала ей Ивана. – Я ваша внучка, дочка Евгения Николаевича! Мне нужен его адрес или телефон. Пожалуйста! – Чего? – протянула 60-летняя. – Ну-ка вон отсюда! Ходят тут! Она хотела уже и дверь закрыть, но Федя поставил ногу в проем. – Стоп! Бабушка! Она правда ваша внучка! Дочка вашего сына! – Убери ногу, зверь! – сказала 60-летняя. – Счас милицию позову! Сюда знаешь сколько таких внучек ходит?! Пошли отсюда! Оттолкнув Федю, шестидесятилетняя захлопнула дверь, задвинула изнутри засовы. Ивана, рыдая, пошла вниз по лестнице, но слезы застили глаза, и она уткнулась лицом в угол лестничной клетки. Федя мялся за ее спиной, потом стал осторожно гладить ее по спине, и она рывком повернулась к нему. Рыдая, спрятала лицо на его груди. Федя обнял ее, стал успокаивать: – Ну все, все, успокойся… – Я… – произнесла она, заикаясь и захлебываясь слезами, – я х-х-хочу па-па-папу!!!.. И зарыдала в голос. Федя прижал ее к себе, стал целовать мокрые от слез глаза… щеки… губы… Тут наверху вновь открылась дверь сороковой квартиры, шестидесятилетняя «бабушка» с тяжелым ведром в руке подошла к краю лестницы и… с размаху окатила их водой из этого ведра. – Твари! – крикнула 60-летняя. – Сволочи! Весь подъезд затрахали уже! Вон отсюда! Мокрые и возбужденные, Ивана и Федя выскочили из подъезда и наткнулись на девятнадцатилетнего парня с детской коляской. – Пацаны, – сказал им парень, – закурить не дадите? Федя остановился, порылся в карманах. Парень обратил внимание на их мокрые головы и куртки. – Чё это с вами? Царицына, что ли? Из сороковой? Федя протянул ему початую пачку сигарет. – А ты ее знаешь, что ли? Парень взял сигарету, одной рукой прикурил, а второй закачал коляску, в которой захныкал ребенок. И сказал: – Кто ж ее тут не знает? Такая сука! – А сына ее тоже знаешь? – А то ж! – сказал парень. – Евгений Николаевич – клевый мужик! Не то что мать! |