Онлайн книга «Конец фильма»
|
— Сергей Петрович, у меня тут… — Представляешь, гадство какое! — перебил его Морозов. — Карякины из двадцать седьмой квартиры! Вот же семейка, мать их! Главное — девчонке нет еще и пятнадцати, а они и ее алкоголичкой сделали! Пьют и пьют, пьют и пьют! — А чего тушить никак не начинают? — нетерпеливо спросил кто-то из толпы. — Так дверь железная, едрить ее! — А Карякины что, дома? — Да кто их знает? — И он, сложив руки рупором, закричал. — Граждане, не мешайте пожарным работать, не скучивайтесь, отойдите в сторонку! Денис, у меня рожа не испачкалась? — Еще как! Грязнов вынул из кармана носовой платок и протянул ему. — От бляха муха! — продолжал возмущаться Морозов. — От народец! Если бы только знал, как я их ненавижу! Сами подыхайте, дело ваше! Но зачем же весь дом сжигать? — Сергей Петрович, я на минуту могу вас? — Да, что у тебя? — Помните, как мы в Москве-реке искупались? — Неужели нашел?! — Нашел! — Он протянул Морозову посмертный снимок коротко стриженного. — А как? — Он, сука, Лидского сбил. Точно так же, как нас тогда с вами! — Кого сбил? — Лидского! Я вам разве не рассказывал? — Мне? Нет! Игнатьева! — заорал он какой-то девчушке, которая все норовила проскочить в подъезд. — Куда побежала? А ну вернись! Да здесь мать твоя, ищет тебя по всем дворам, усекла?! — И снова обернулся к Грязнову: Так кто, говоришь? — Друг мой, следователь из прокуратуры. — Погоди-ка… — Морозов всмотрелся в снимок, и брови его поползли вверх. — Венька, что ли? — Вы знаете его? — Татуировка была вот здесь, на правом плече? — Кажется, была… — Точно, Венька Корецкий! Ах сволочь! Ну теперь все сходится! А я себе всю башку сломал! Кто? Почему? Зачем? На Плющенко думал! — Плющенко? — Да неважно, есть тут один! Значит, все-таки Корецкий! Значит, раньше срока вышел, гад! Не поверишь, я этого сучонка с малолетства знал! Сколько раз его отмазывал, сколько раз прикрывал, но когда он, мразь неблагодарная, среди бела дня женщину из-за пяти рублей булыжником по голове! Мы его в тот же день взяли! Так знаешь, что он мне на суде сказал? Я тебя, сказал, старый хрыч, с того света достану. И чуть не достал ведь. — Как? Вениамин Корецкий? — Грязнов занес над блокнотом ручку. — Валентинович! В пятнадцатом доме жил! — А друзья? Друзья у него были? — Друзей найдем! Сейчас только с пожаром разберемся — и найдем друзей! С кем же он корешился, дай бог памяти? Игнатьева! Только что твоя младшая здесь ошивалась, тебя искала! Стой тут, хватит друг за дружкой по дворам бегать! — Но Лидский здесь при чем? — Кто? Ах да! Не знаю! — Он проверял окружение этой великолепной пятерки и что-то обнаружил… В кармане Грязнова запиликал мобильник. — Денис Андреич, вы сильно удивитесь, но Некрасова только что вошла в ваш подъезд. — Это был голос Самохина. — Я в соседнем дворе припарковался. Что делать-то?.. — Черт, не понимаю… Я рядом, в двух минутах, ждите! — Что обнаружил? — Вернул его к разговору Морозов. — Кто? — Лидский твой! — Я не знаю! Вы вечером дома будете? — Давай беги! — просек ситуацию Морозов. — Копай там же, где копал он! Не теряй времени! А я по друзьям Корецкого! Найдем мы его берлогу! До своего двора Грязнов добежал гораздо быстрее чем за две минуты и ничуть при этом не запыхался. Товарищи ждали его у подъезда. — Она еще там? — Какие планы? — спросил Щербак. — Может, нам прикрыть? — обеспокоенно предложил Самохин. — Нет, ждите меня здесь. — И Денис вбежал в подъезд. Она ждала на лестничной площадке. Ходила от квартиры к квартире, покуривая тонкую сигарету. — Здравствуйте, Галина Юрьевна! — взбегая по лестнице, поприветствовал ее Грязнов. — Какими судьбами? Она на мгновение растерялась. — Ты, сволочь, следил за мной! — откинула сигаретку и запустила руку в свою сумочку: — Не подходи! Пристрелю! — Галина Юрьевна, я с самыми добрыми намерениями, — улыбнулся Грязнов. — Да и не будем же мы вот так, под дверью… — Будем! — В ее руке сверкнула вороненая сталь револьвера. — Назад! — Да стою я, стою… — Денис прижался к стене и на всякий случай даже руки поднял. — Это становится уже традицией… — Так вот, сукин ты сын! — чуть не сорвалась на истерику Некрасова. Предупреждаю тебя в последний раз! Ни в чем я признаваться не буду! Не в чем мне признаваться! И на свой дешевый понт ты меня не возьмешь! А еще раз позвонишь, еще раз пригрозишь мне, тварь, я тебя убью! Вот так, нажму на курок, и все! Сама! И плевать, что будет дальше! Думаешь, я твой голос не узнала? Думаешь, испугалась тебя? Это ты меня бояться должен! Ты! Ты! Ты! — Ваша штука заряжена? Некрасова выстрелила в потолок. — Понял. — Денис поднял руки еще выше. — Простите меня, я больше не буду. Только деньги мне не предлагайте, ладно? Договорились? Мир? — Грохнуть бы тебя прямо здесь… — Она прицелилась ему в голову. — Не надо… — уже без иронии в голосе сказал Грязнов. — Не знаю, что вы приняли за угрозу, но я не звонил вам последние два дня. Давайте разберемся. Только в спокойной обстановке. — Подонок… — прошипела Некрасова, заходя в кабину лифта. Лифт двинулся вниз, а Денис смог наконец отлепиться от стены. Он дрожащими руками начал хлопать себя по карманам в поисках сигарет. — Это что такое грохнуло? — По лестнице поднимался запыхавшийся Самохин. — Шарик лопнул… — Какой шарик? — Да так… Ты в следующий раз все-таки никуда меня одного не отпускай… Видеокамера уже стояла наготове, техник прилаживал к воротнику грязновской футболки микрофонную петличку. — Не торопись, — сказал ему Крамской. — Кто знает, сколько еще ждать придется? — Будто дел нет других… — недовольно пробубнил Денис. — Сидим тут как петрушки, а он, видите ли… Пусть только появится, я ему все выскажу… Слушайте, а давайте пленку телевизионщикам отдадим! — Какую пленку? — Да вот эту! — Грязнов ткнул пальцем в камеру. — И покажем все его вранье на всю страну. А? Ничего идейка? — Ничего-ничего, — улыбнулся Крамской. — Утечку такую небольшую устроим, да? |