Книга Рыцарь на золотом коне, страница 42 – Диана Уинн Джонс

– Четвертый незнакомец! – пробурчала Полли, когда увидела мистера О’Кифи впервые, поскольку Нины рядом не было и сказать это ей было некому.

По поводу этих записочек Дэвид ужасно волновался. Для отвода глаз он изобрел игру – отпускал Полли цветистые комплименты.

– Красавица растет! – восклицал он. – Платиновая блондинка, мечта восьмидесятых. Что же нас ждет, если она уже сейчас о-го-го? А ведь когда-нибудь мне придется выступить в роли папаши и выдать ее замуж за какого-нибудь недотепу, который мизинца ее не стоит! Ах, Полли, я в печали!

Полли подозревала, что все эти комплименты – дымовая завеса, главное назначение которой – отвлечь Айви от записок, но все равно ей становилось неловко, и она мечтала, чтобы они прекратились. Да и Айви они раздражали, это было видно. Полли поймала себя на том, что уже не ждет, когда наконец завершится бракоразводный процесс и мама с Дэвидом смогут пожениться.

Уже к концу учебного года, незадолго до того, как Полли исполнилось двенадцать, ей по почте пришел пакет. Это было не письмо, а просто лист бумаги, сложенный и заклеенный этикеткой с адресом.

– Что это? – спросила Айви, когда Полли оторвала этикетку.

Айви сидела за столом в халате и смотрела, как Дэвид прилежно ест яичницу с беконом.

Полли удивилась не меньше матери. Она развернула среднего размера афишу на довольно дешевой бумаге.

БАТСКИЙ ФЕСТИВАЛЬ

Бетховен, Дворжак, Барток

«ДЮМА-КВАРТЕТ»

– Реклама, – покривилась Айви. – Интересно, откуда у них наш адрес. Выброси в мусор, Полли.

Дэвид поднял глаза от тарелки:

– Это сентиментальное послание от одного из ее бесчисленных воздыхателей. Да, Полли?

– Да нет, – усмехнулась Полли. – Это от мистера Линна.

В глаза ей бросился самый низ афиши – там мистер Линн торопливо написал:

Наш первый настоящий концерт. Уверен, ты, как никто, поймешь шутку, заключенную в названии. Может быть, Обайская Кипта – это своего рода талисман?

Т. Г. Л.

Шутка? Полли бросила взгляд на верх афиши. Дюма? Какая шутка?

– Не смешно, Дэвид, – процедила Айви. – Кто такой мистер Линн?

Полли вздохнула:

– Помнишь, я ездила к нему в Лондон?

Ну конечно! «Три мушкетера» Александра Дюма (в действительности четыре)! В середине афиши мистер Линн написал подсказки – имена возле напечатанных фамилий.

Она прочитала:

Эдвард Дэвис, он же Тан-Таре, Портос. Сэмюэль Ренски, он же Тан-Ганивар, д’Артаньян. Анна Эйбрахам, она же Тан-Аудель, Арамис. Томас Линн, он же Тан-Кул.

Полли просияла. Ловко он обошел мистера Лероя! Афишу, должно быть, просто взяли из пачки, и никому и в голову не пришло, что она предназначена для Полли. А еще было интересно, что мистер Линн тоже считал себя Атосом, хотя этого и не написал.

– А, твой приятель-музыкант, – вспомнила Айви. – Беги-ка в школу, а то опоздаешь.

Из уважения к новому квартету Полли взяла в библиотеке «Трех мушкетеров» и перечитала. А еще она какое-то время внимательно читала «Радио таймс» и утреннюю газету – вдруг там напечатано про потрясающие концерты великолепного нового квартета, которые произвели в стране настоящую сенсацию? Однако «Дюмаквартет», похоже, нигде не упоминался. Поскольку Полли не могла придумать другого способа выяснить, как дела у мистера Линна, выискивать заметки она тоже бросила. Вернула «Трех мушкетеров» в библиотеку, а вместо них взяла «Властелина колец» – Дэвид сказал, что это куда более подходящее для нее чтение.

Перечитав трехтомник в четвертый раз, Полли всю последнюю неделю учебного года (когда все равно никто уже ничего не делал) и первую неделю каникул, не отрываясь, писала о приключениях Тан-Кула и Геро и о том, как они охотились на Обайскую Кипту в Роковых пещерах, в чем им помогали Тан-Таре, Тан-Ганивар и Тан-Аудель. После «Властелина колец» сомнений у Полли не осталось: Обайская Кипта – это на самом деле кольцо, настолько опасное, что его непременно нужно уничтожить. Что и сделала Геро, проявив исключительную доблесть.

Закончив, Полли положила рукопись в конверт и адресовала мистеру Линну. После чего конверт два дня так и пролежал у нее. Когда пришла пора послать письмо, Полли струсила. Она думала о том, как мистер Лерой на вокзале рассекал толпу и смотрел на мистера Линна, хотя уж точно не мог предположить, что они там будут, и холодела с ног до головы. Однако в конце концов она убедила себя, что бояться глупо. Мистер Лерой приехал на вокзал случайно, ему надо было проводить Себа. И Полли храбро отправилась на почту на Хай-стрит и отослала свою рукопись.

После подвига она вышла за порог и первым делом увидела Себа – тот шел по другой стороне улицы, окруженный компанией высоких мальчиков из Уилтон-колледжа. Себ наградил ее своей полуулыбкой и полукивком, как теперь делал всегда, и остальные мальчики, тоже как всегда, повернули голову, чтобы поглядеть, кому это он кивает. Полли замерла на крыльце почты, чувствуя себя словно в луче прожектора. «Не может быть, – думала она. – Он тут случайно!» Но она много бы дала, чтобы можно было отозвать письмо обратно – будто фильм назад прокрутить – и чтобы крупным планом показали, как оно выпрыгивает из почтового ящика ей в руку.

Несколько дней Полли была уверена – вот-вот произойдет несчастье. Каждый раз, спеша в «Розу и корону» с записочкой от Дэвида, она боялась наткнуться на мистера Лероя. Однако неприятностей она дождалась не от него, а от мистера Линна. Из Эдинбурга пришла открытка. На обороте фотографии Эдинбургского замка значилось:

Нет, Обайская Кипта – не кольцо. Это ты своровала у Толкина. Думай своей головой.

Т. Г. Л.

Полли несказанно обиделась. Целый день она мечтала, чтобы мистер Лерой расквитался за это с мистером Линном. Еще целый день разрабатывала гнусные планы – хотела расквитаться с мистером Линном сама, а для этого попрыгать на обеих его виолончелях. Она прямо чувствовала, как отрадно трещит драгоценное дерево под ее подметками. На третий день она решила больше не иметь дела с мистером Линном. Никогда. На четвертый пришла еще одна открытка – тоже из Шотландии, со Старым полем для гольфа в Сент-Андрусе:

Извини. Я тогда очень устал. И сломал свою лучшую виолончель. Прости за резкие слова, просто обычно у тебя бывают куда более удачные мысли.

Т. Г. Л.

Стоило Полли прочитать про сломанную виолончель, как сердце у нее екнуло, а в голове сразу возник Себ, проходивший мимо почты. Полли ужаснулась. «А ведь это я виновата, – подумала она. – Только как такое могло быть?» Она выждала два дня – пусть мистер Линн успеет вернуться домой в Лондон – и позвонила ему. Набирая номер, она думала, что Себ, наверное, все-таки не может ни случайно, ни нарочно возникнуть из ничего у нее в прихожей.

Послышался голос мистера Линна.

– Вы говорите с автоответчиком, – произнес он, словно робот. – Томас Линн на гастролях с «Дюма-квартетом». Если вы хотите передать ему сообщение, пожалуйста, сделайте это после длинного гудка.