Книга Абонент недоступен, страница 6 – Фридрих Незнанский

– Это как?

– Что «как»?

– Играть горниста?

– С горла то есть.

– А-а.

– Слово за слово, только мы как следует присели – и уже в столице нашей Родины. А потом в своей сумочке я нашла вот эту самую визитку. Вы, Виталий Федорович, думайте, что хотите, только я думаю, что это судьба.

– Остается только добавить: летайте самолетами «Аэрофлота».

– Во всяком случае, это первый в моей жизни юрист, с которым я выдула целую бутылку шампанского чуть ли не на брудершафт. С вами разве такое когда-нибудь случалось?

– Нет, не случалось. На меня молодые юристы никогда не обращают внимания.

– Ну вас! – отмахнулась Лена. – Я с вами о самом серьезном…

– Так и я о серьезном. Но мне всегда казалось, что лучший юрист называется высшая справедливость.

– Чего-чего?

– Высшая… эта… справедливость. Или как там ее?

– Ой, Виталий Федорович, не смешите мои кеды. «Высшая справедливость». Где вы только набрались такой ерунды?

– Это не ерунда. Зачем мне адвокат, если дело мое шито белыми нитками?

– Белыми-то белыми. А только вот вы задумайтесь, зачем. Хорошо задумайтесь.

– Было бы странно, если бы я об этом не думал. Ты думаешь, я об этом способен забыть?

– Не думаю. Но только как представлю себе эту тетку, которая «высшая справедливость», то есть Фемида – с безменом и кухонным ножичком… А еще если вспомнить, что она слепая как устрица, то, по ее понятиям, вы и будете самый что ни на есть всамделишный убийца. Потому что на одной чаше весов – вы, маленький такой, прижученный. А на другой – огромный кейс. И кто – кого?

– Хорошо, хорошо, – сдался Проскурец. – Я просто подумал, что классные адвокаты не лакают шампанское в самолетах с незнакомыми попутчицами.

– А вот это мы еще посмотрим.

В понедельник утром – ровно в девять – Гордеев без опозданий вошел в прохладные покои юридической консультации на Таганской, 34, надеясь застать своих коллег, что называется, разом. Но обнаружил только секретаршу Машеньку – веснушчатую девицу с совершенным знанием арабского, не считая нескольких европейских. Месяца два назад ее привел Костя Булгарин, торжественно объявив при этом о выходе на международный уровень.

«Как это?» – простодушно спросил тогда Гордеев. В ответ Костя сначала смерил коллегу своим беспардонным взглядом и совершенно спокойно произнес: «Саддам Хусейн – наш потенциальный клиент. Ты, что ли, будешь с ним ля-ля?»

– Маша, приветик! – первым делом изрек Гордеев.

– Ой, с приездом вас, Юрий Петрович! – Маша оторвалась от своего компьютера, где на мониторе вместо традиционной «Формулы-1» действительно был какой-то деловой текст, над которым она трудилась. – Загорели, как Майк Тайсон, честное слово.

– Спасибо за комплимент. А где все? – спросил Гордеев, напуская на себя не в меру серьезный вид.

– Смотря кто вам нужен.

Гордеев задумался, но ненадолго.

– Ладно, никто мне не нужен, – махнул он рукой. – Кофе у нас еще есть?

– Полно, – улыбнулась Маша. – Вам сколько?

– Как обычно – один. Или одно, как сейчас принято выражаться.

– Ждите, – сказала Маша, нажимая на красную кнопку кофеварки. – Сейчас будет вам одно.

И тут до Гордеева дошло, какой международный уровень имел в виду Костя Булгарин. Все дело в том, что Маша долгое время прожила с родителями в Египте, где от скуки не только выучила несколько иностранных языков, но – что самое главное – насобачилась варить превосходнейший кофе, не хуже тамошних кейфистов, даже с помощью обычной электрической кофеварки. Только одна Маша знала, какие зерна идут, а какие ни в какую. И теперь кофейный запах из конторы юрконсультации с утра до вечера будоражит Таганку. А клиенты чувствуют себя уже не как в присутственном месте, а, как минимум, в каирской кофейне, что, само собой, настраивает на легкость общения, на непредвзятый тон.

– Готово, – раздался голос Маши, и перед Гордеевым возникла большая чашка волшебного напитка.

Пользуясь отсутствием сотрудников, он позволил себе выкурить сигарету. Под кофеек.

И тут зазвонил телефон.

Маша сняла трубку и через мгновенье произнесла:

– Юрий Петрович, это вас. – И тихо добавила: – Женщина.

Виталий Проскурец, отпущенный следователем Омельченко под подписку о невыезде из Москвы, придя на работу, ожидал встретить со стороны сотрудников что-то подобное легкому презрению. Но, как ни странно, встретил полное понимание.

Впервые после убийства Волкова он собрал большое совещание, на котором подробно прояснил ситуацию, рассказав обо всем, что ему известно о ходе следствия.

Несколько человек выдвинули ряд рациональных соображений относительно того, какую позицию следует принять Проскурцу в этом деле.

– Кто-то желает вывести нас из равновесия, – высказался Михаил Федотов.

– Кто желает, Миша? Конкретизируй, пожалуйста.

– Я имею в виду структуры, для которых «Интерсвязь» – явный конкурент.

– Кого ты имеешь в виду? «Комтрест»? «Бумеранг»?

– Не думаю, что это дело рук «Бумеранга», но там имеется парочка типов, способных пойти на такое. Тем более такая подходящая для темных дел атмосфера.

– Ты имеешь в виду конфликт между мной и Волковым?

– Да, именно это я имею в виду.

Миша Федотов был одним из самых ценных и перспективных членов команды Проскурца, который притащил его из одного серьезного НИИ, где Михаил за компьютером решал глобальные проблемы движения черных металлов и, в перерывах совершенствуясь в традиционный пинг-понг, систематически выигрывал ящик пива.

Это именно Миша придумал для «Интерсвязи» новую систему организации работы с клиентом, пачками привлекая их невиданными льготами, отчего их фирма получала отличные барыши из-за увеличения потока заказов. Благодаря этим и ряду других его разработок начиная с 1996 года «Интерсвязь», по итогам британского еженедельника «Economist», прочно вошла в первую десятку самых преуспевающих компаний постсоветской России, оставив позади себя многих промышленных монстров, уступая разве что только «Газпрому».

– У тебя есть какие-то существенные доводы, Миша? Я имею в виду твои «бумеранговские» соображения, – строго спросил Проскурец.

– Конечно нет. Это только догадки. Просто догадки. Но они небезосновательны.

– Для следствия твои догадки – признак параноидального бреда. Их уже устраивает их собственная версия. Она греет их холодное сердце. Видел бы ты этого следователя… А впрочем, еще увидишь. Тебя и еще нескольких человек Омельченко любезно приглашает к себе.

– Да, мы знаем, – сказал Миша. – Сегодня пришла пачка повесток.