Онлайн книга «Я - убийца»
|
Хлопнул багажник, какие-то причитания… Кто-то сопит. Что-то заскрипело. И машина немножко приподнялась. Борис вздохнул: – Спасибо, Толя! Жив буду – не забуду! – А я, честно, думал, что это за мной, – с облегчением засмеялся Поломаев. – Ты прости меня, Борис. Это я по глупости радуюсь. – Я тоже радуюсь. Честно! – Четыре домкрата нельзя ставить, – сказал мужской голос. – Может повалиться. Давайте на двух поднимем и попробуем вытащить. Понемножку, полегоньку они тянут Бориса. А когда подъехала милиция, Антоненко уже почти полностью выкарабкался. Составили акт, поохали, посочувствовали. Вызвали «Ангела», чтоб помочь бедной хозяйке. – А вас куда? Можем подбросить. В таком виде лучше не расхаживать по улице, – милицейский капитан пригласил перепачканного Антоненко в «канарейку». Спасителя Поломаева довезли и высадили у подземного перехода на Сухаревке. – Мне ничего, я тут рядом живу. На Грохольского. Давай, Борис! Чтоб ничего не случалось! Пока! – Спасибо тебе, Толик! Ты меня спас.– Они крепко пожали друг другу руки. – А вас куда? – спросил капитан. – Разрешите, я сперва позвоню? – задумался Антоненко. – Знаете ли… Не каждый день меня так круто выпугивают. Он позвонил домой, убедился, что жена в порядке. Потом набрал номер мобильного телефона Гордеева: – Юра, это Антоненко. Да, Борис. Нет, еще не изменил имя. Короче, ты дома? Можно я к тебе заеду? Очень нужно. Честно. Нет, не шучу. У меня плохие новости. – Жду. В покачивающейся клетке милицейского «газика» Борис расслабился и чуть не заснул. А минут через тридцать он, уже бодрый и свежий, стоял под душем в ванной Гордеева. Усталый хозяин, пораженный случившимся, подпирал плечом косяк двери. – Вот оно как, – закончил рассказ Антоненко. – Убивать не хотят. Хотят заставить. Где у тебя полотенце? – Вон то, малиновое. – Ну все! Цацкаться больше с ними некогда! Я их теперь в два счета всех передушу. Пока они меня не достали. Как говорит мой спаситель Толя Поломаев, финита ля комедия! Начинается трагедия! Для всякой сволочи! – Возьми халат. А тряпки свои затолкай в стиралку. Умеешь пользоваться? – Юра, посмотри на меня! Я ведь женатый человек. Стираю сам, готовлю сам. Порошок как дозируется? Вот только гладить ненавижу! А жена… Борис грамотно загрузил, включил стиральную машину. От шума они ушли – прошли на кухню и уселись за столом. – Что ты там обнаружил по армии? – Гордеев разлил чай по чашкам. – Слушай, недостреляный друг мой… А давай-ка мы коньячку хлопнем? Для релаксации и активизации мозговой деятельности? – Нет возражений. Наливай! А по армии… Ну, во-первых, мне показалось странным, что все они по состоянию здоровья уволились из рядов Вооруженных сил. И почти в одно время. Вскоре после того, как ныне покойный Бирюков Эльдар Васильевич, который тогда был военным прокурором по их делу о хищениях оружия и медикаментов, был отстранен от дела. И знаешь как? Очень странно! – Шоколад? Лимон? – Гордеев выбирал закуску для армянского коньяка. – Его перевели с повышением! Но служить все-таки не стал, подал на медкомиссию. И оказался полковником юстиции. А за ним потянулись и все остальные. – Вся часть? – Не вся, конечно. Но список комиссованных офицеров странно совпадает со списком погибших. – Весь до конца? – Нет! Остался еще один человек. Некий подполковник Попов, заместитель командира по тылу. – Где он? – Представляешь, простой подполкан комиссуется, покупает в Москве роскошную квартиру, дачу. Машину крутую. Кстати, они все тут очень круто обосновались. – Давай за тебя выпьем! Будь здоров! – Чтоб пули пролетали мимо! – Борис чокнулся и залпом выпил первую рюмку. – Мало того, этот Попов выкупил ни мало ни много – целую автозаправку! Ты представляешь, сколько это стоит? – Даже не догадываюсь. – Вот. Между первой и второй перерывчик небольшой. Наливай! У тебя нормально пожрать ничего нету? – Пельмени сегодня купил. – Сиди, я сам сварю. – Борис, запахнув халат, стал хозяйничать у плиты. – Значит, они связаны через бензин? – Нет! Все чисто! По данным оперативной проверки – все чисто. Никаких дел, встреч. Если и работают, то очень, очень… – И дела у них – очень. – К Попову я уже приставил оперативников из угро. Соберем о нем все, что сможем. Тогда и увидим. Как-никак, а он остался единственный живой из этой команды. – Кроме убийцы. Присядь, вмажем. – Как там Зойка? Мать ничего не сообщает? – Она меня на ней женить вздумала. Хвалит. Решила, что это моя девушка. – Ты ее не разочаровывай пока. Пусть немного побудет в заблуждении. – Зачем? Ты это не затевай! – Давай хлопнем за баб! За мою ревнивицу. За дочку шалопутную, за несчастную Зойку… Почему ей так фатально с мужиками не везет? Как там у тебя с актриской-то? – Как говорит твой спаситель Анатолий Поломаев, финита ля комедия. – Ну извини. Но все равно давай и за нее. От сладкой жизни бабы мужьям не изменяют. Давай, Юра, за всех них! Они торжественно встали, чокнулись, чинно выпили. Будто совершили трудное, но благородное дело. – Игнатьев глупо и тупо прикрывает и выгораживает убийцу, – сказал Антоненко, отбрасывая пельмени в дуршлаг. – Путается в деталях. Что-то он придумывает, что-то, конечно, гениально угадывает. А настоящей связи с киллером у него нет. Никто ему сведений не передает. Но портретное сходство налицо – никуда не денешься. – Я про убийцу вот что хотел спросить. – Юрий ладонью вытер губы. – Остался только один живой из списка. А прикрышку, то есть нашего Игоря, сдали. Значит, пора на него все валить? Больше не будет покойников. Значит, тот, кто остался, и есть заказчик? – Хорошо бы, – вздохнул Борис. – Да только есть неувязочки. Мелкие, но много. Где у тебя сметана, перец? – Ты бы лучше жене позвонил, предупредил, что у меня. А то она бог весть что подумает. – Сейчас выпьем, и позвоню. Обязательно! Наливай! – И почему же ты считаешь, что Попов не может быть заказчиком? – Потому что вся твоя идея с двойником – ахинея! Я же говорил тебе, что Игорь понятия не имеет, кто и что делает. Он наудачу выдумывает детали. Попадает только иногда. Берет на себя любой эпизод. Подряд! Что ему ни предложи. Он не знает о преступлениях киллера. И никто его не ведет. |