Книга Кто будет президентом, или Достойный преемник, страница 40 – Фридрих Незнанский

Но друзья теперь были далеко, а заняться было нечем.

Гиря поерзал на скамейке, закинул ногу на ногу и снова жадно приник к горлышку бутылки. Разглядывая прохожих, он вдруг подумал о том, как много потерял, когда отдал негативы «узкоглазому черту». Да, сглупил. А как было не отдать под дулом пистолета? Конечно, способы были. Допустим, ударить этого урода пером в живот. Честно говоря, еще тогда, в сквере, Гире пришла в голову эта идея. Прямо рука чесалась прикончить этого гада. И все же что-то останавливало.

Да, негативов было жаль. Но, слава богу, кое-что осталось.

Гиря отхлебнул пива и снова принялся таращиться на прохожих. Единственное развлечение, доступное нищему. В кармане — шаром покати. Но это пока. А вот потом… Гиря представил, что будет потом, и блаженно прикрыл глаза. Когда Гиря пытался представить себе «красивую жизнь», перед глазами почему-то всегда вставали какие-то дурацкие пальмы. Вот оно — тлетворное влияние рекламы.

Нет бы представить себе русскую деревню, такую, в какой прошло детство Гири, большой светлый дом, полные кадки с огурцами и капусткой, баньку и большую бутыль самогона. Ну, еще машину во дворе да дом с балконом. И чтобы во дворе абрикосы и вишни цвели. И чтобы на балконе столик, а за столиком деваха — вот навроде той, которая только что убежала. Что еще нужно человеку для счастья? Нет, в голову лезут пальмы! Почему пальмы? Какие к чертям собачьим пальмы? Ни хрена не понятно.

На скамейку сел мужчина. Гиря покосился на него и недовольно крякнул. Что ему, скамеек мало?

— Слышь, мужик, — окликнул Гиря незнакомца, — тебе скамеек мало?

Мужчина повернул голову и с любопытством посмотрел на Гирю. Он был одет в приличный костюм, да и физиономию имел соответствующую.

— Простите, — заговорил незнакомец, — вы что-то сказали?

Гиря начал сердиться.

— Я сказал: какого хрена ты сюда уселся, фраер? Вокруг куча скамеек.

Незнакомец посмотрел по сторонам и снова повернулся к Гире, улыбнулся и сказал:

— Кроме этой, других скамеек нет.

— Может, тебе в соседнем парке поискать? — «дружелюбно» улыбнулся Гиря. — Ну, чего уставился? Вали отсюда, пока я твои батоны в тесто не раскатал!

На лице незнакомца появилось удивление.

— Простите, я не знал, что тут занято, — смиренно проговорил он. — Но мне кажется, вы не правы. Я занимаю совсем мало места. А если придут ваши друзья, я тут же встану. Мне нужно немного посидеть, прийти в себя.

Гиря хотел послать незнакомца куда подальше и даже уже раззявил для этого рот, но тут взгляд уголовника упал на опустевшую бутылку пива, и он решил сменить линию поведения.

— А что, — вкрадчиво обратился он к незнакомцу, — у тебя проблемы?

— Да, знаете ли… Проблемы.

— С работы, что ли, уволили?

Брови незнакомца взлетели вверх.

— Откуда вы знаете?

— Да знаю, — усмехнулся Гиря. — Сам такой.

— Так значит вас… тоже?

— Тоже, тоже. — Гиря вздохнул. — Турнули с работы. — Он снова вздохнул и с трагическим видом швырнул пивную бутылку в урну.

— Вот оно что, — пробормотал незнакомец. — Да-а… Жизнь штука сложная.

— Да уж непростая, — поддакнул Гиря. — Слышь, бедолага, тебя как зовут-то?

— Николай Ива… То есть просто Николай. Можно Коля, — поспешно добавил он. — А вас?

— А меня Паша. Держи пять!

Гиря протянул новому знакомому руку, и тот с жаром ее пожал.

— Тебя сегодня, что ли, турнули-то? — поинтересовался Гиря.

Николай сокрушенно кивнул.

— Ага. Я там на птичьих правах работал. Даже настоящего трудового договора на руках не было. Аутстаффинг — слышали про такое?

— А как же! — ухмыльнулся Гиря. — Сам таким был.

Николай посмотрел на бандита с сомнением, но ничего не сказал. Вместо этого он достал из кармана пиджака черную рустированную трубку и вставил ее в рот.

— Трубку куришь? — усмехнулся Гиря.

Николай вынул изо рта трубку, рассеянно на нее посмотрел, затем снова спрятал в карман.

— Все равно табак кончился, — уныло сказал он.

— Слышь, Колян, — снова заговорил Гиря, — в нашем положении может помочь только одно.

— Веревка и мыло? — горько пошутил мужчина.

Гиря хохотнул:

— Нет, не угадал.

— Тогда что? — вяло поинтересовался мужчина.

— Пойти в кабак и хорошенько напиться. Говорят, это здорово помогает.

— Напиться? Но я не пью. Ну то есть только по праздникам или если есть повод…

— Повод? А это тебе не повод?

Николай вздохнул и сокрушенно кивнул головой:

— Да, вы правы. Лучшего… а вернее, худшего повода не найти. Но только… — Он снова завертел по сторонам головой. — Куда же мы с вами пойдем?

— А ты, значит, приглашаешь? — усмехнулся Гиря.

— Ну да. Конечно.

— И деньги у тебя есть?

— Немного. — Николай хлопнул себя рукой по внутреннему карману пиджака. — Выпить хватит.

— А напиться?

— Э-э-э… Думаю, что и напиться. Правда, я сегодня собирался купить жене подарок… — Он вдруг махнул рукой. — А, ладно. В конце концов, это все равно ничего не изменит.

— Вот это правильный подход, — тут же одобрил Гиря, мысленно потирая руки от удовольствия. Он не ожидал, что мужика удастся так легко раскрутить. Внезапно Гиря почувствовал к незнакомцу расположение. Черт его знает, почему. Может, подействовало выпитое пиво? А может, Гиря просто соскучился по общению. — Ты, главное, не переживай, — сказал он. — Держи хвостяру закорючкой. Сегодня ты меня угостишь, завтра я тебя.

Николай кисло улыбнулся:

— Вы же сами сказали, что на мели. А я уж тем более.

— Да все будет хорошо, фраерок. — Гиря вдруг возбужденно блеснул глазами, облизнул губы и быстро проговорил: — Скажу тебе по секрету, кореш, у меня в кармане лежит одна штуковина, которая сделает меня богачом.

Гиря слегка отклонился, чтобы полюбоваться произведенным эффектом. Ему весь день не терпелось открыть кому-нибудь душу, и, когда представился шанс, он просто не утерпел. Мужчина между тем отреагировал вяло. Вернее — никак не отреагировал. Гирю это слегка оскорбило.

— Не веришь? — грубо спросил он.

— Верю, — тихо ответил Николай. Затем посмотрел на свою руку и слегка ее поднял. — У меня тоже есть кольцо… видите? Оно платиновое. Мне его жена подарила на десятилетие свадьбы. Как вы думаете, сколько я за него получу?

— Кольцо? — опешил Гиря и нахмурился. — При чем тут кольцо?