Онлайн книга «Криминальные прогулки»
|
Потом, правда, вспомнил, что к чему. Но тоже – не сразу. Сначала ему на память почему-то пришла строчка из Тютчева: «Ночью тихо пламенеют разноцветные огни…» Впрочем, не «почему-то» она вспомнилась ему, а потому, что перед глазами у Вити и впрямь было темно как ночью и только блики какие-то сверкали то тут, то там… Однако скоро окружающее его пространство посветлело. Еще через какое-то время он вспомнил свое имя, а потом – лавинообразно – все остальное. Вспомнил и об Инге. Тут у него опять со страшной силой заломило макушку. Он решил ощупать ее рукой – не пробита ли… Но рука не двигалась. Вторая тоже. «Хм…» – озадачился Витя и попробовал пошевелить ногами. Но и с ними та же история. Витя понял, что связан. «Девка меня скрутила… – скривил губы Корнев. – Вот паскуда…» От досады ему хотелось биться головой об пол. И он действительно ударился, забыв про макушку. Она тут же напомнила о себе. – Ох, етит!… – взвыл Витя. На минуту боль усмирила его. Он опять не мог думать и лишь бессмысленно смотрел в потолок. Через минуту отошел. «Но если девка удрала, значит, за мной вот-вот придут… – обожгло Витю. – Как же быть-то?!» Он попробовал сесть. С первого раза не получилось – едва Витя оторвал затылок от пола, как он вдруг налился свинцом и упал обратно. И опять – минута созерцания потолка. Со второй попытки все вроде пошло удачнее – Витя резко напряг пресс и пошел на сгиб, но не дотянул до необходимого прямого угла всего несколько градусов и опять распрямился в линейку, ударившись теперь гораздо сильнее и больнее, чем в первый раз. На этот раз Витя раздухарился не на шутку. Он раздолбал себя на чем свет стоит за слабость и отсутствие воли к победе и посулил себе веселые деньки в камере смертников. Подействовало. Сразу и силы откуда-то появились… – А-а-а… – выдохнул Витя, потом напряг все жилы, бросил грудную клетку вверх и сразу вперед, помог сзади руками и, наконец, сел. Так. Хорошо. Что дальше? Витя огляделся. На полочке под зеркалом лежал бритвенный прибор с лезвием. Отлично! Теперь нужно встать на ноги, подцепить этот прибор зубами, сбросить его на пол, потом снова сесть, вытащить из прибора бритву и перерезать все веревки. Витя стал подниматься… Ломая ногти, Инга все-таки сумела сорвать лом со щита. Однако на это у нее ушло столько сил, что она не смогла сделать с ломом и шага. Воткнув его в землю, она опустилась рядом с ним на колени, чтобы, держась за него, отдышаться, откашляться, отхрипеться… Потом, наконец, Инга пришла в себя, встала и сначала медленно, а потом все быстрее пошла к ресторану. У Вити все прошло удачно. Он довольно быстро, по стеночке, поднялся на ноги, скок – скок – подскочил к зеркалу и свалил на пол бритвенный прибор. Потом сел и спустя всего несколько секунд достал из него лезвие. И тут в коридоре послышались шаги. «Менты!» – испугался Витя. Впрочем, для ментов шаги были что-то больно легкие. «Неужели девка возвращается?» – удивился Витя. Он поспешно перебрался к ванне и лег так, как лежал, пока не очухался. Потом прикрыл глаза и принялся из-под ресниц следить за дверью. Она открылась, и в проеме действительно показалась Инга. В руках у нее был лом. Вите стало не по себе. Хоть он и не мог сказать ничего хорошего о фаянсовой крышке от бачка унитаза, но лом… Лом – это уж совсем… Однако Инга даже не стала заходить в ванную. Она только мельком глянула на Витю и тут же скрылась. Витя вздохнул с облегчением и принялся резать веревки. Андрей Петрович возвратился домой просто-таки в отменном настроении. Он даже включил приемник, причем первая попавшаяся волна ему не подошла – мрачновато что-то, и он докрутил ручку настройки до какой-то веселенькой песенки. Затем он оторвался от приемника и, напевая, снял с себя пиджак (бросил его в один угол гостиной) и галстук (он полетел в другой). – Тарам-пам-пам! – надувал щеки Андрей Петрович. – Парарам! Потом он наконец вспомнил о делах. Сейчас, когда все прояснилось и ему стало ясно, что никто его ни в чем не подозревает, можно было сделать то, о чем они договорились с мэром. То есть отдать указание верным людям, чтоб грохнули Корнева, а с ним и… – тут Садчиков безразлично зевнул, – с ним и дочку вице-премьера. И Андрей Петрович шагнул к телефону, чтобы вызвать к себе старшего меркурьевца. Но едва его рука коснулась трубки, как в дверь квартиры длинно и настырно позвонили. – Да что ты будешь делать… – пробормотал Андрей Петрович и пошел открывать. Подойдя к двери, он посмотрел в глазок… и даже ойкнул от удивления. На лестничной площадке стояла жена мэра – Екатерина Илларионовна Оболенская. Садчиков поспешно открыл дверь. – Ты чего? – почти испуганно спросил он. – Может, все-таки впустишь? – сверкнула глазами Екатерина Илларионовна и, не дожидаясь ответа хозяина, шагнула в квартиру. Андрей Петрович отскочил в сторону, пропустил ее, а потом выглянул на лестничную площадку, осмотрелся и быстро закрыл дверь на замок, щеколду и цепочку. – Ты зачем ко мне домой-то приехала? – накинулся он на жену мэра. – Не соображаешь, что ли, ничего? Заметят же! Екатерина Илларионовна была его любовницей. Встречались они нечасто и всегда на нейтральной территории. Впрочем, в последнее время их свидания стали совсем уж редкими – у Екатерины Илларионовны явно завелся кто-то другой. Андрей Петрович уж подумал было, что все – прошла любовь, завяли помидоры, а тут – на тебе! Она прямиком на квартиру к нему заявилась! – Ты совсем сдурела, что ли? – попытался прояснить он ситуацию. Та не ответила. Она даже как будто не услышала Андрея Петровича. Ее мысли летали где-то далеко, и в этом далеке не было им покоя… – Да что с тобой? – забеспокоился Андрей Петрович. Екатерина Илларионовна прошла в гостиную, бухнулась в кресло и закрыла лицо ладонями. – Кать, а Кать… – Садчиков подбежал к ней. – Что-то случилось? – Он положил руку ей на плечо. – Случилось что-то? Она подняла лицо и посмотрела на него полными слез глазами. А потом вдруг как-то изогнулась всем телом и взвизгнула: – Да выключи ты эту дурацкую музыку! – А? – опешил Андрей Петрович. – Музыку, говорю, выключи! – повторила Екатерина Илларионовна и, не дожидаясь Садчикова, вскочила сама, подбежала к розетке и выдернула из нее шнур приемника. |