Онлайн книга «Криминальные прогулки»
|
– Ну все? – спросил он Корнева, вернувшись в центр площадки. – Все… – буркнул тот, после чего быстро затолкал Ингу в машину и сел за руль. При этом его правая рука с зажатым между пальцами лезвием обхватывала девушку за шею, и у Инги не было абсолютно никакой возможности вырваться. – Трогаемся… – сказал Корнев и… растерялся. Он совершенно не подумал о том, как будет переключать скорости. Впрочем, нашелся он быстро. Это ведь можно делать и левой рукой. Правда, неудобно, но теперь не до удобств… Витя выжал сцепление, оторвал левую руку от руля и потянулся ею к рычагу переключения передач и стронул его с места. Сзади вдруг зажужжал слепень. Левая рука Вити уже толкала рычаг вперед, и чисто машинально он отмахнулся от слепня правой рукой. И в этот момент его запястье обхватили чьи-то цепкие пальцы. Витя резко обернулся и увидел вылезшего из-за спинки сиденья маленького Коломийца. – Привет! – сказал Коломиец и показал Вите, что такое хук с левой в исполнении мастера спорта по боксу в весе пера. …Когда Витя очнулся, то обнаружил, что руки его закованы в наручники, а сам он, зажатый с двух сторон какими-то бугаями, едет на заднем сиденье той самой «Волги», на которой пытался увезти Ингу. Сидящий на переднем сиденье Турецкий покосился на него в зеркало заднего вида и усмехнулся. В тот же день за Ингой был прислан эскорт из бронированных «мерседесов». Они подкатили к зданию городского управления внутренних дел, и из них выскочили пятнадцать крепких мужчин в одинаковых серых костюмах. Мужчины моментально рассредоточились вокруг здания, перекрывая подходы к нему, и настороженно замерли каждый на своем месте. Это была охрана Романа Аркадьевича Дроздова. Его сверкающий на солнце лимузин подъехал к самому крыльцу. Ближайший к машине охранник дернулся было открыть ее заднюю дверцу, но вице-премьер сделал это сам. Он быстро вылез из лимузина и, перепрыгивая, к изумлению присутствующих, через ступеньки, побежал в здание. …Инга задолго почувствовала приближение эскорта. Она сидела в кабинете Никитина, пила чай с печеньем, отвечала на какие-то вопросы, смеялась, плакала, вставала с места, ходила, опять садилась за стол, отхлебывала из кружки, отодвигала ее, снова придвигала и на вопрос «Еще подлить?» отвечала: «Ага», но тут же в очередной раз поднималась и бросалась к окну. Врачи сказали, что после перенесенного нервного потрясения она пребывает в состоянии шока. Они намеревались увезти Ингу в больницу, но она наотрез отказалась покидать кабинет, и никто не смог с ней ничего сделать. «Но почему вы не хотите ехать?» – удивлялись врачи. «Ну вот не хочу, и все!» – отмахивалась Инга. А не хотела она, потому что чувствовала – вот-вот произойдет нечто такое, чего нужно ждать, закусывая губы и время от времени нервно одергивая занавески. Какая там больница! Инга ясно ощущала приближение эскорта, когда тот был еще далеко, и чем ближе он подъезжал, тем суетливее и бессмысленней становились ее движения. Она вдруг ни с того ни с сего начинала перезавязывать шнурки на своих кроссовках, распускала их и только собиралась затягивать, как вдруг у нее появлялось желание выпить чаю, и, забывая про шнурки, она хватала со стола чашку, но не пила, а только рассеянно смотрела на нее и ставила обратно. А эскорт в это время мчался по шоссе, распугивая сиренами попадающиеся по пути автомашины. Инге удалось расслышать эти сирены километров за сто. Поэтому она бегала от одного окна к другому и, словно в детской игре «холодно – горячо», пыталась угадать: откуда? Сначала теплее было у окна в западной стене кабинета. (Инга не знала, что параллельно этой стене идет трасса, соединяющая Тулу с Москвой.) Потом у западной стены вдруг стало прохладно, а теплая зона переместилась к южному окну. (Трасса поворачивала.) Постепенно возле этого окна делалось все горячее и горячее, и скоро Инга уже не могла там стоять. «Что же делать?! – в отчаянии топталась она на уже раскаленном полу. – Я ведь должна стоять здесь! Должна!» И тут она увидела, как к крыльцу подкатывает вереница черных автомобилей. – А-а! – вскрикнула Инга и бросилась к выходу из кабинета. Роман Аркадьевич споткнулся о ступеньку крыльца и больно ударился коленом. К вице-премьеру тут же бросился охранник, но Дроздов жестом остановил его и попытался продолжить движение самостоятельно. Однако у него ничего не получилось. Ломота в колене делала очередной шаг невозможным. И все же Роман Аркадьевич дернулся вперед: – Инга! Но не смог занести ногу на ступеньку и упал. Тогда он сжал зубы и попытался ползти. Охранник снова подскочил к нему и начал было поднимать его на ноги, но тут дверь здания распахнулась и на крыльцо выскочила Инга: – Папа! Охранник отошел. Инга подбежала к отцу, опустилась рядом с ним на холодные ступени и, всхлипывая, обняла его: – Родной мой… Родной мой… Он попытался что-то сказать, но все слова застряли в горле, и Роман Аркадьевич гладил Ингу по голове, беззвучно шевеля губами: «Доченька… Доченька…» Охранник опустил увлажнившиеся глаза и принялся рассматривать носки своих ботинок, хотя по инструкции вообще-то не имел права этого делать. – Как долго я тебя не видела… – шептала Инга отцу. – Как долго я тебя не видела… А Роман Аркадьевич все гладил и гладил ее по волосам… И вдруг в отдалении раздался визг тормозов. Охрана напряглась. На асфальтовую площадку перед зданием выскочил черный «мерседес», точно такой же, как и стоявшие неподалеку, только, судя по прыти, не бронированный. Охранники мигом вытащили откуда-то короткоствольные пистолеты-автоматы. Дверца «мерседеса» открылась, и из него вылез Игорь. – Инга! – крикнул он. Удивительно, но Инга не услышала ни скрипа тормозов, ни этого крика. Она прижалась к отцу, закрыла глаза, и ей было хорошо и спокойно… Его щетина колола ее щеку, а рука его гладила ее волосы, как в детстве, когда он прибегал на Ингин ночной плач и спасал дочку от прячущейся в темном углу комнаты Бабы-яги… А Роман Аркадьевич Игоря заметил. И вице– премьер еще сильнее прижал к себе дочь, словно боясь, что Игорь отнимет ее у него… Впрочем, как же он отнимет? Кто же его сюда пустит? Роман Аркадьевич осторожно, чтобы не потревожить Ингу, повернулся в сторону начальника охраны. Тот вопросительно смотрел на шефа, готовый передать своим молодцам любое его приказание. Стоило Роману Аркадьевичу кивнуть – и Игоря бы пропустили. Стоило ему мотнуть головой – и Игоря затолкали бы обратно в машину. |