Онлайн книга «Марш Турецкого, или 50 шагов следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ»
|
- К стене, быстро! И та поспешно отпрыгнула. Нина распахнула дверь и выбежала на лестничную площадку. Эта квартира была уже в соседнем подъезде, и у Нины сохранялся мизерный шанс вырваться. Она бросилась вниз, в гараж, подбежала к своей машине, и здесь ее остановил окрик: - Стоять! Бросить оружие, я стреляю! Здоровенный тип в пятнистой форме нацелил прямо ей в лицо автомат, и пистолеты невольно выпали у нее из ослабевших рук. Тут же к ней подскочили, бросили на землю, сцепили руки за спиной наручниками. Бэби был пойман. Полковник Рогозин подошел к ней, лежащей на бетонном полу, пнул слегка ногой и усмехнулся. - Все, ребята, спасибо,выдохнул он. Скажите там, что операция закончена. - Куда ее? спросил офицер в камуфляже. - Ступайте, сказал Рогозин. Мне с ней надо поговорить. Офицер отдал честь и ушел. Рогозин, кряхтя, поднял ее, прислонил к стене. Некоторое время он смотрел на нее с неподдельным изумлением, вытирая при этом руки носовым платком. - Так это правда? спросил он. Ты и есть легендарный Бэби? Нина не отвечала. Падая, она разбила губу и теперь была занята тем, что зализывала рану. - Вот что, девочка, заговорил Рогозин. Сообщи мне ключ к тайнику и я позабочусь, чтобы ситуация изменилась. - Вы меня убьете, сказала Нина. - Я тут ни при чем, сказал Рогозин, Ты сама выбрала свой путь, ты знала, на что шла. Но я смогу тебе помочь, если ты поможешь мне. На тебе столько убийств… - Нет, сказала Нина. Вы ничего не докажете. Когда убивали Соснова, я была дома. - А при чем тут Соснов? неожиданно улыбнулся Рогозин. Соснова ты не убивала, я знаю. Соснова убил я. Нина посмотрела на него испуганно. - Ну не я, сказал Рогозин. Мой человек, конечно. Соснов пал жертвой большой смены поколения. - Я вам ничего не скажу, сказала Нина. - Ты не понимаешь, сказал Рогозин. Тебя не просто будут пытать. После нашего допроса ты станешь психически ненормальной. Ты все расскажешь и окажешься в психушке, потому что не сможешь жить среди людей. - Валяйте, безразлично проговорила Нина. Не знаю, что я смогу вам рассказать в таком состоянии, но сейчас я не скажу ни слова. - Скажешь, сказал Рогозин. Эй, Николаша… Поди сюда, милый. Из темноты вышел грузный человек. Нина изумленно на него уставилась, потому что это был Бук. Но Рогозин тоже удивился. - Эй, ты кто такой? Где Жмурин? - Нету больше Жмурина, сказал Бук хмуро. И тебя нету, падла… Он выстрелил из пистолета с глушителем, и Рогозин охнул и упал. Нина осела вдоль стены и заплакала. - Ну-ну, успокойся, поднял ее Бук. Еще не все кончено, девочка. Они все еще там. Ждут, пока начальник закончит разговор. Он расстегнул наручники, найдя ключ в кармане пиджака у Рогозина, поднял ее и понес к машине. - Который тут твой Конек-Горбунок? спрашивал он. - Вон, сказала Нина, указав на свой "джип". Как ты здесь оказался? - Да вот оказался, сказал тот. Если бы ты сразу мне открылась, может, и не было бы ничего этого. А теперь даже не знаю… Они сели в машину, Бук завел мотор. - Будем прорываться, сказал он. Шансов очень мало, но настрой есть. Как ты? - Давай, сказала она. Бук нажал на газ, и Нину вжало в спинку сиденья. Машина вылетела вверх по пандусу и выскочила на площадку, где стояли машины и бродили люди с автоматами. Поднялись крики, но Бук прорвался через эту толпу и выбрался на подъездную дорогу. Там стоял крытый "Урал", но Бук объехал его по тротуару. По ним стреляли, и несколько пуль даже угодили в машину. - Пока нормально, воскликнул Бук, глянув в зеркало заднего вида. Машина ГАИ с включенной сиреной развернулась и загородила им дорогу, но и здесь Бук выскочил на тротуар, вспугнув пешеходов. - Было бы здесь метро, сказал он, у нас бы были шансы… - Наплевать на шансы, сказала Нина, чувствуя, как в ней поднимается азартный озноб активности. Гони, и все тут!… Лавируя среди машин, Бук свернул в сторону центра и выругался, потому что здесь начиналась огромная пробка. Он выскочил на встречную полосу и погнал машину, предупреждая всех сигналом. Оказалось, мост был уже перегорожен рядом машин и цепь автоматчиков дожидалась их. - Вот гады! воскликнул Бук, стал разворачивать машину и, только развернув, увидел, как следом за ними катит целый кортеж. Ну, что? спросил он. - Жми, сказала Нина. Он мрачно кивнул, нажал на газ, и "джип", рванув с места, помчался прямо на преследователей. Первая же машина затормозила и пошла юзом, но ее Буку еще удалось обойти. Зато другая врезалась им в борт, а следом третья, прямо в лоб. Нину бросило на стекло, рассыпавшееся от удара, и она вылетела из машины, переломав ноги. Бук вылетел в дверь, упал на асфальт и откатился метров на шесть. В горячке Нина поднялась на руках, оперлась спиной на покореженную машину и увидела, как ее окружают вооруженные люди, что-то ей возбужденно крича. В последний момент она вскинула руку, выставив два пальца, как ствол пистолета, и сразу из нескольких стволов ее буквально разорвали на части автоматные очереди. Так она и погибла, бывший старший лейтенант милиции, жена своего замученного мужа и мать своих убитых детей. Вся в крови, с растрепанными волосами и огромными раскрытыми остекленевшими глазами, она была прекрасна… Я подъехал, когда все было кончено и движение машин по мосту возобновилось. Место происшествия было огорожено, машинам в сторону Строгино приходилось пробираться по узкому проходу вдоль тротуара, и потому там получилась пробка. Слава Грязнов тоже был здесь, сидел на ступеньке служебной машины, сняв фуражку, и курил. Телевизионщики снимали убитую, и милиционеры не решались их отогнать. Сообщник Нины остался в живых, и его увезли в больницу вместе с раненными в операции милиционерами и сотрудниками президентской комиссии. Убитую почему-то долго не увозили, и все ходили вокруг нее кругами, стараясь на нее не смотреть. Я распорядился, чтоб ее накрыли и поскорее увозили. Ее остекленевший взгляд приводил всех в смятение. - Что с тобой, Слава? спросил я, подойдя к Грязнову. Он выбросил сигарету и вздохнул. - Полный порядок, Саша. Эти подонки опять выкрутились. - Я вижу, ты потрясен? заметил я, усмехнувшись. А ведь можно было догадаться, а? Лопухнулись мы, Слава… - Знаешь, о чем я все время думаю? спросил он вдруг. Вот если меня кто-нибудь пристрелит, так ведь за меня и отомстить-то некому. А? - Брось, сказал я. Если тебя это успокоит, то я могу пообещать… |