Книга Молчать, чтобы жить, страница 61 – Фридрих Незнанский

Подобное впечатление оказывал на всех и генерал Безродный. Однако Турецкий и сам был не лыком шит.

— Ну и как вам отдыхается в СИЗО? — так же серьезно поинтересовался он.

— Неплохо, — ответил генерал. — Почти как на курорте.

— А синяк под глазом — это, надо полагать, бесплатный бонус к оздоровительной программе?

Безродный кивнул:

— Угу. Что-то вроде. Там для таких целей целый штат высококлассных специалистов.

Александр Борисович закурил и откинулся на спинку стула. Генерал смотрел на него прямым и спокойным взглядом.

— По таможне-то не скучаете? — поинтересовался Турецкий.

— Случается. Особенно под вечер. Ностальгия, знаете ли. — Безродный прищурился. — Простите, а вы не тот Турецкий, который в прошлом году раскрыл дело об убийстве троих генералов? — поинтересовался он вдруг.

— Было дело. А что?

— Один из этих генералов был моим другом.

— Вот как?

— Да. Я еще тогда, после всей этой телевизионной шумихи, хотел найти вас и сказать спасибо. Но закрутился и упустил нужный момент.

— Бывает, — кивнул Александр Борисович. — Максим Семенович, я буду говорить откровенно. Не как следователь, а как человек, который заинтересован в том, чтобы вы остались живы.

Безродный позволил себе усмехнуться:

— Звучит интригующе.

— Дело, в общем, вот в чем. Вы слишком много знаете. И независимо от того, расскажете вы нам что-нибудь или нет — вас все равно убьют.

Лицо генерала оцепенело.

— А вы пессимист, — холодно заметил он.

— Работа такая. Случится все просто. Вы ударитесь головой об унитаз, наколетесь на что-нибудь острое или просто удавитесь на какой-нибудь тряпке. Вариантов тут, сами видите, немного.

Безродный поморщился:

— Какая мерзость.

— И я о том же, — кивнул Александр Борисович. — У нас есть информация, что малява на вас уже пришла. Причем информация верная.

— Гм… — Генерал потер пальцами сухой, синеватый подбородок. — И что вы намерены в связи с этим делать?

— А что я могу сделать? Посадить вас на веки вечные в одиночку? — Турецкий покачал головой. — Это невозможно. Да вы и сами не захотите.

— Все-то вы знаете, — усмехнулся Безродный. — На все-то у вас, прокурорских, готов ответ.

— Вашими бы устами да мед пить. Итак, выхода у вас, Максим Семенович, нет. Впрочем, есть один. Хотите услышать какой?

— Было бы интересно. Я полагаю, об этом «выходе» мне расскажет этот рассеянный гражданин, сидящий в углу?

— Угадали, — с улыбкой кивнул Турецкий. — Это полковник Лацис из ФСБ.

Полковник Лацис отложил журнал и посмотрел на генерала голубыми, безоблачными, как у ребенка, глазами.

— Мы знаем, как вам помочь, Максим Семенович, — сказал он.

Безродный чуть-чуть повернул голову и ответил:

— Правда? И что я для этого должен буду сделать? Взять на себя вину за убийство Кеннеди?

Турецкий усмехнулся:

— Я не удивлюсь, если вы и в этом принимали участие. Списка обвинений, которые мы вам предъявляем, хватило бы на десятерых.

— Ну бумагу марать — дело нехитрое. Я и сам этому обучен. — Безродный замолчал и несколько секунд раздумывал. — Вы это серьезно — насчет малявы? — спросил он затем.

— Абсолютно, — ответил Турецкий.

Благородное лицо Безродного было спокойным и абсолютно невозмутимым.

— Откуда такая информация? — спросил он.

— От информатора, — иронично ответил Турецкий.

— Гм… Хороший ответ. А могу я ознакомиться с этим… донесением?

Турецкий и полковник Лацис переглянулись. Лацис чуть заметно пожал плечами. Александр Борисович достал из ящика стола лист бумаги, исписанный корявыми фиолетовыми буковками, и положил перед Безродным. Тот внимательно все прочел. Вернул лист Турецкому:

— Да, действительно. Перспектива вырисовывается весьма мрачная. Если, конечно, вы не сами написали это донесение.

Этот выпад Турецкий оставил без ответа.

— Теперь вы, вероятно, изложите мне ваш план спасения? — продолжил генерал, обращаясь уже к полковнику Лацису.

Тот кивнул:

— Именно. Программа защиты свидетелей есть не только в Америке. Мы выдадим вам документы на другое имя, подыщем подходящую квартирку где-нибудь в Саратовской области. Семьи у вас нет, а это значительно упрощает задачу.

Генерал презрительно дернул уголками рта.

— И что я буду делать в Саратовской области? — холодно поинтересовался он.

Лацис пожал плечами:

— То же, что и все. Жить и работать. Дышать воздухом, есть хлеб с маслом, влюбляться в женщин и пить кефир — все то, что делает любой нормальный человек. Насчет работы можете также не волноваться. Пройдете обучение, смените профессию. Будете программистом, менеджером или товароведом.

— Это в мои-то годы? — поднял брови генерал.

— Ваши годы не сильно отличаются от моих, — возразил Лацис, — а я все еще тешу себя мечтой бросить все, уехать к морю и стать садоводом. Так что ваша ситуация не так плоха, как может показаться на первый взгляд.

— Да уж, — иронично кивнул Безродный. — Послушать вас, так я просто счастливчик. Только вот беда: убивают в наши дни не только генералов, но и менеджеров и уж тем более товароведов. Что вы на это скажете, господин Лацис?

— Скажу, что вы абсолютно правы. Поэтому единственный способ максимально обезопасить себя — это сдать всю криминальную систему, начиная от чиновников, которые курируют преступный экспорт, и кончая бандитами, которые обеспечивают этому экспорту сопровождение и защиту. Возможно, вам тогда и фамилию менять не придется.

Генерал задумался.

— Можно воды? — попросил он у Турецкого.

— Можно.

— А водки у вас нет?

— Увы.

Александр Борисович наполнил стакан водой из графина и подал Безродному.

— Благодарю.

Пил генерал маленькими глотками, медленно и долго. Турецкий смотрел, как подергивается его сухой кадык, и представлял себе птицу — какого-нибудь аиста или пеликана — который вот так же неторопливо прихлебывает воду из пруда.

— Уф-ф, — сказал наконец генерал и поставил стакан на стол. — Омерзительное ощущение. Много раз видел в кино, как подозреваемому на допросе наливают воду из такого же графина в такой же вот граненый стакан. А потом подозреваемый хлещет воду, держа стакан трясущейся рукой. Никогда не думал, что окажусь на месте этого бедолаги.

— Я не заметил, чтобы у вас дрожала рука, — сказал Александр Борисович.