Онлайн книга «Год длиною в жизнь»
|
Утка, необыкновенно красивая, черно-зеленая (ее перья сверкали на солнце, как самоцветные камни!), посматривала насмешливо: мол, знаю я вас, людей! – и предпочитала вылавливать куски булки из воды, когда размокнут. А Олечка все кричала: – Утя, утя! – Тише, – шипела Александра. – Ну что ты так кричишь? Видишь, тетя спит. Разбудишь. Оля посмотрела на задремавшую в зеленом металлическом кресле даму и сказала: – Это не тетя, а бабушка. Александра опасливо оглянулась. Ну да, устами младенца… Но какое счастье, что дама – француженка и не поняла, что изрекли те самые уста младенца. На такую истину любая женщина обидится. А вдруг она русская? В Париже много русских. Национальность женщин здесь угадывается очень легко. Если красивая, значит, не француженка. Если элегантная, значит, парижанка. Эта дама одета очень изысканно: коричневая норковая шубка, перчатки и шарф в тон, изящные замшевые туфли (парижанки чуть ли не всю зиму ходят в туфельках и тонких чулках, но непременно кутаются в меха), тоже коричневые, правда, сильно испачканные в белой неотвязной пыли Тюильри. Но спящая дама мало что элегантна – она еще и красива, несмотря на возраст. Лицо тонкое-тонкое, а сеть морщинок на щеках напоминает о старинном драгоценном фарфоре. Только лицо у нее слишком бледное. Ну ничего, может быть, вздремнет под солнышком – и краски оживут. Александра вдруг заметила, что Оля не столько кормит уток, сколько сама жует багет. – Ты кушать хочешь? – Да. Я котлетку хочу… – Котлетки дома. Пойдем домой? – Пойдем! В самом деле, пора. Январское тепло обманчиво. Солнце сияет, а по земле ползет холодный ветерок. Александра обеспокоенно оглянулась на спящую даму. Как бы у нее не замерзли ноги. Может быть, разбудить? Ну, нет. Французы вообще не любят, когда вмешиваются в их дела, а уж такая величавая grand-dae… Ее потревожить – все равно что потревожить королеву. Они отошли от фонтана. – Мама, скорей, скорей! – верещала Олечка, которая вообще была непоседа и не отличалась терпением. Если захотела чего-то – вынь ей да положь. – Мама, скорей! – Она дернула за ремешок сумки, и та выпала из рук Александры. – Ну посмотри, что ты наделала? – Ой, твоя книжка выпала… – У Оли глаза сделались влажными. – Она испачкалась. – Ну ничего, мы ее сейчас отряхнем. Ничего страшного. Пыль попала между страницами, и Александра распахнула томик. Сегодня это был Броунинг. Благословляем мы богов За то, что сердце в человеке Не вечно будет трепетать, За то, что все вольются реки Когда-нибудь в морскую гладь… Александра положила книжку в сумку, перекинула ее ремешок через плечо и взяла дочь на руки. Поднимаясь по лестнице в боковому выходу из Тюильри на улицу Риволи, оглянулась. Коричневая фигура в зеленом кресле оставалась неподвижной. Дама спит, крепко спит… Ах, как играет вода в фонтане! Сверкают мраморные статуи богов и героев, сверкает белая щебенка. Слишком уж ярко светит нынче солнце, вот в чем дело. Не по-зимнему, а по-весеннему. |