Онлайн книга «Сестрички и другие чудовища»
Капканы двойного назначения для ловли оборотней. Боевые фейерверки типа: «Земля — воздух — кошмар — а, нет, не кошмар — вот кошмар — опять не то — ага, попался — БАБАХ!» Скоростная пенобетономешалка, за три с половиной секунды заполняющая любое подкроватное пространство кошмаронепроницаемым пенобетоном. Портативные щекоталки для вывода жертв из депрессии. Титановые самозатягивающиеся сети из чистого титана. Чёрный ящик неизвестного назначения, но очень устрашающего вида. Муляжи-приманки в виде пластмассовых испуганных детишек всех цветов пластмассы. Муляжи-отпугиватели в виде весёлых резиновых родителей всех размеров резины. Невообразимое количество средств захвата и удержания кошмаров, в том числе японская портативная пространственно индифферентная петля и американские автономные программируемые наручники с запасом хода 12 километров. О. перевёл взгляд с японско-американского великолепия на стенд с флажком его страны. Большой джутовый мешок. Если бы лейтенанту не было так плохо, ему бы стало очень стыдно. — Хороший мешок, — задумчиво произнесли за спиной. О. вспыхнул и обернулся. Но нет, майор Образцов смотрел на экспозицию без тени насмешки. — Ты не тушуйся, Петрович, — сказал Леонид. — Никакие ходячие наручники не заменят хорошего мента… или копа. Это они от безрукости своей напридумывали. А вот мешок — это дело. Это я, пожалуй, у себя заведу. Ведь нечисть-то из мешка никуда не денется, правильно? А то мы у себя всё по старинке. И майор кивнул на стенд с российским триколором. В центре стенда величаво покоилась большая деревянная дубина. — И что, — благоговейно прошептал О., — она действует на кошмары? — Да она на всех действует, — сказал Образцов. — Кто ни сунется… — Вот что я вам скажу, парни, — раздался сзади донельзя противный голос. — Если бы русские вместо дубин использовали демократию, демократии в мире было бы больше! Образцов медленно, как в кино, повернулся к здоровенному детине в потрёпанной форме и с бляхой такого размера, что она вполне могла заменить бронежилет. И, судя по характерным вмятинам, неоднократно заменяла. — А русским лишь бы напиться, — продолжил коп, глядя на О. — И споить какую-нибудь молодую демократию. — Янки, — задушевно ответил Образцов, — гоу… В какой-то момент лейтенанту показалось, что сейчас его сосед по номеру скажет что-то по-русски, но Образцов всё-таки преодолел себя и выдохнул: — …хоум! — Балалайика, — парировал здоровяк на грязноватом русском, — матрйошка. Вотка. Гулаг. — Вьетнам! — не уступил ему Образцов. — Пёрл-Харбор. Биг-мак. Американец поднатужился: — Солжиенитсин! — Анжела Дэвис! — мгновенно отреагировал майор. — Луис Корвалан! — Сталин! Распутин! — полез коп вглубь веков. — Джордж Буш-старший! — ответил Образцов примером из новейшей истории. — Джордж Буш-младший! Тут О. с удивлением понял, что хороший русский и противный американец очень похожи друг на друга — одного роста, комплекции и даже лица не слишком различались: злые, красные. Они вполне сошли бы за братьев-близнецов, которых в детстве разлучили международный капитал и хищническая усыновительная политика областного детдома. Будь это индийский фильм, нашедшиеся братья бросились бы друг другу в объятья. Но поскольку это была реальность, то объятья предполагались только в рамках удушающих приёмов. — Горбачьёв! Перестроийика! — процедил полисмен с таким видом, как будто наносил майору тяжёлое личное оскорбление. И, что интересно, нанёс. Глаза Образцова налились кровью, как у быка, которому сообщили о переносе корриды из-за болезни тореадора, а рука непроизвольно — а может и произвольно — потянулась к стенду с дубиной. Рука копа синхронно двинулась к кобуре. Лейтенант понял, что сейчас как раз тот самый момент, когда политическая воля малых государств может предотвратить глобальный конфликт. — Лейтенант О.! — крикнул он. По крайней мере одна из конфликтующих сторон оказалась не готова к такому заявлению. Американец наморщил лоб, пожевал губами и уточнил: — А это кто? — Это я! — как можно приветливее улыбнулся О. — Я лейтенант О. А это майор Образцов. А это… О. сделал паузу, которую копу пришлось заполнить: — Капитан Джефф! — Отлично, Джефф! А мы с майором как раз говорили о ваших наручниках. Первый раз такое видим! — Это Америка, сынок, — полисмен расправил плечи и стал казаться ещё здоровее. — Страна равных возможностей. Один американский парень изобрёл это, а другой американский парень сделал это своими руками! О. мысленно закрыл глаза. Всё, сейчас Образцов возьмет дубину и… Но майор был на удивление спокоен: — А посмотреть можно? Капитан Америка поколебался секунду, но решил проявить американское благородство, уступив просьбе поверженного в диспуте русского. — Только не сломай, — сказал он величественно, протягивая майору наручники. — А то я вас, русских, хорошо знаю. Оказалось, недостаточно хорошо. — Один американский парень, говоришь? — и Образцов продемонстрировал гравировку на обороте технического чуда: «Made in China». — Это случайность! — рявкнул полисмен, вырывая наручники у майора. — Затесалось тут… — И тут затесалось! — радостно воскликнул Образцов, тыча пальцем в тыльную часть магнитооптического капкана. — И вон на той охломундии! И ещё… После того как беспардонный русский нашел честную, но оскорбительную надпись «Made in China» на каждом экспонате, озверевший Джефф бросился с ответным недружественным визитом на российский стенд. Там он принялся чуть ли не обнюхивать дубину и через секунду заорал: — Смотрите! Смотрите! У них тоже чьё-то клеймо! — Дурашка! — ласково пожурил его майор. — Это мой отец самолично вырезал. «ДМБ-65» называется. Он эту штакетину тогда из забора и вывернул. Потом мне передал, на мой дембель… Образцов вздохнул, вспоминая что-то очень приятное, и погладил дубину. * * * Утреннее пленарное заседание Ирэн проспала. Проспала катастрофически, проснувшись через два часа после его начала. Кто ж знал, что если предусмотрительно установить будильник в мобильнике на семь утра на всю неделю, а потом забыть зарядку дома, а ещё потом забыть попросить у кого-нибудь зарядку… А чего вы хотели после дюжины коктейлей? …то никакая злюка-сестра не растормошит вовремя своими нудными «Ирэн, вставай, уже пять минут восьмого, ты опоздаешь, нет, нельзя ещё минуточку, нет, одеяло не верну, всё, 45 секунд — подъем». |