Онлайн книга «Сестрички и другие чудовища»
— Ты играл когда-нибудь в американский футбол?! — проорал Джефф. — А ты на дискотеки в Ангарске ходил?! — проорал в ответ Образцов. Ответ удовлетворил американца. Через минуту погрузка была реорганизована. Капитан хватал очередное гражданское тело поперек туловища и волок к трапу самолета. Там его принимал майор и, сопровождая зверским выражением лица, зашвыривал внутрь. После каждого зашвыривания Образцов припирал дверь спиной. Российско-американский тандем работал как пара натренированных трансформеров-близнецов: методично и беспощадно. Впечатление немного смазала концовка: забросив в самолёт последний паспорт и последнего гражданского, майор на автомате швырнул рацию капитана и чуть не затолкал в салон самого капитана, но тот отбился. Когда набитый гражданскими и их паспортами самолёт набрал высоту, Образцов размял натруженную спину и удовлетворённо вздохнул: — Всё, улетели! — Интересно, — спросил Джефф, разминая натруженные бицепсы, — а мы теперь на чём улетим? * * * Генералу Шастелю было очень неудобно. За десять секунд он потерял статуями двести отборных подчинённых. То есть он терял людей со скоростью двадцать подчинённых в секунду. Даже Наполеон при ноябрьской переправе через Березину был сдержаннее. Впрочем, особого дискомфорта от этого генерал не испытывал — такова уж генеральская доля, потерял и потерял. А вот лежать под тремя окаменевшими адъютантами, закрывшими генерала от взгляда чудовища своими телами, было очень неудобно. Шастель попытался сдвинуть верных товарищей, но те были тверды и непоколебимы, как он их и учил. По крайней мере генерал успел эвакуировать весь гражданский персонал… и теперь, после выхода из строя адъютантов, подать кофе Шастелю было решительно некому. Непростительный просчёт! Генерал уже был близок к тому, чтобы мысленно понизить себя в звании и лишить воинских почестей, полагавшихся при погребении, когда окаменевшие адъютанты зашевелились и начали подниматься. — Вставайте, генерал, — произнес голос капитана Джеффа, — нас ждут великие дела… За ноги бери этого… — С головой осторожней, оторвёшь… — отозвался голос майора Образцова. — Одно великое дело мы уже это… прождали… — Но есть ведь и другие! — возразил Джефф. — Да, — согласился Образцов. — Их мы тоже можем. «Русский и американец, — вздохнул француз. — Опять. Ну почему уцелели именно они? Ах, ну да, я же сам их отослал. Ну почему именно их? Ах, да…» Освобождённый от адъютантов, он поднялся и посмотрел на представителей политических тяжеловесов. — Докладывайте, — приказал он. — Только кратко. — Население эвакуировано, — доложил американец. — На нашем самолёте, — уточнил русский. — Нам теперь лететь не на чем, как вы понимаете. — И некому, как мы видим. Образцов и Джефф посмотрели на шеренги павших товарищей. Описав два полукруга, взгляды полицейских сошлись на командующем. — Всех, что ли, положили? — спросил капитан. — Как вам это удалось? — спросил майор. — Не подумайте, что мы требуем с вас отчёта, генерал, — сказал капитан. — Просто интересно, — сказал майор. Шастель не стал акцентировать внимание на бесцеремонности подчинённых, но запомнил на будущее. — Василиск вышел раньше, — сказал он, — и меня повалили Поль, Жюль и Шарль. — А потом? — спросил Образцов. — Полицейские стреляли и падали. Василиск клекотал. Потом всё стихло. А потом пришли вы. — Не слишком информативно, — сухо сказал Джефф. — Ладно, ковбой, не наседай, — сказал Образцов. — Какие из французов разведчики? Давай сами походим, посмотрим. «Хорошие полицейские, — думал Шастель, пока русский с американцем осматривали поле проигранного боя. — Только невежливые. Ни старость не уважают, ни звания. Надо будет потом хорошенько наказать их… их начальников. Хе-хе-хе». Тем временем капитан с майором завершили осмотр. Судя по разбросу и позам тел вокруг шара, василиск атаковал сразу со всех сторон. Впрочем, и его тоже атаковали со всех сторон. Правда, с меньшей эффективностью. — Симметричненько, — сказал русский. — Либо у него были глаза на затылке, — сказал Джефф. — Либо он был не один, — сказал Образцов. И спевшиеся сверхдержавы снова посмотрели на французского генерала. «Э-э-э!» — хотел сказать Шастель, но его реплику украли. — Э-э-э, — донеслось из кучи изваяний, — кажется, меня тут… э-э-э… Когда помятого Эдуарда вытащили на свет божий за жилистые ноги, он нацепил на нос очки (отечественный скотч!) и сказал: — …завалило. Да… э-э-э… так будет точнее всего. Допрос с пристрастием по отношению к беспристрастному учёному привёл к закономерному финалу. Пристрастие с беспристрастностью аннигилировали, породив довольно скучный разговор: — Что вы видели? — Э-э-э… приборы… — Где василиск? — Э-э-э… кто? — Кошмар, который всех парализовал? — Э-э-э… не знаю… — А если посмотреть на приборы? Он не спрятался снова в ваши шары? — Э-э-э… да, пространственно-временной преобразователь работает, объект в гиперпространстве-времени. Полицейские переглянулись и ухмыльнулись. Преступник туп. Действует по одной схеме. Они его возьмут. — А вы почему не окаменели? — Так я же смотрел… э-э-э… на приборы! А потом на… э-э-э… меня начали падать… э-э-э… люди, и я оказался… э-э-э… Тут учёный завис. — На полу? — предположил Джефф. — Именно! — просиял Эдуард. — А почему, — генерал скрестил руки на груди, укололся о несколько орденов, но виду не подал, — вы сказали, что до выхода преступника осталось двадцать минут, когда на самом деле было две? — Э-э-э… Почему? — Почему? — повторил Шастель. — Э-э-э… — М-м-м?.. — кажется, француз нащупал слабое место учёного. — Э-э-э… Десятичная точка… Если её не учитывать… — Сколько осталось до следующего выхода преступника? — Э-э-э… с учётом уменьшения времени прецессии, которое я проделал с целью… э-э-э… — С учётом! А также с учётом точек, запятых и прочих факториалов! — успокаиваясь, гаркнул генерал [15] . — Майор, капитан, проконтролировать! |