Онлайн книга «Сестрички и другие чудовища»
Камень на душе генерала заметно полегчал. Человеческий фактор. Очкарик без очков был оперативно бесполезен, как устаревшая ориентировка. В таких условиях ошибка не только простительна, но и неизбежна. «Как руководитель я просто обязан был допустить ошибку, — думал он, наблюдая за полицейскими, наблюдавшими за учёным, наблюдавшим за приборами [16] . — Не допустить её я мог только по ошибке, а ошибкам не место в деятельности руководителя высокого ранга…» Дверь скрипнула. В зал проник кончик носа Дурастеля, а затем и сам аналитик. — Ха, — сказал он, хотя собирался доложить следующее: «Мой генерал! Радиосвязь со всеми офицерами связи потеряна. Вы на вызовы не отвечали. Кто-то угнал наш самолёт. Спутниковая связь с генштабом работает с перебоями. В этих условиях я не мог оставаться в оперативном штабе и решил на свой страх и риск разыскать вас, пусть и ценой собственной жизни, здоровья и карьеры». Впрочем, Шастель достаточно давно знал старшего аналитика, чтобы прочитать всё это между букв междометия «Ха». Генерал кратко уведомил заместителя о случившемся, выслушал ответные причитания и отправил назад в штаб. — Свяжитесь с Интеркошмарполом и доложите обстановку, — завершил разговор Шастель, проводил пятки Дурастеля неодобрительным взглядом и повернулся к полицейским. — В шаре один объект! — тут же доложил Джефф. — Выйдет через 270 минут! — продолжил Образцов. — Мог бы выйти через 570 минут! — добавил Джефф. — Но физик чего-то нахимичил, так что теперь так! — завершил практически идеальный доклад Образцов. Шастель кивнул. — Итак, у нас есть четыре с поло… И тут из-за спины генерала дуплетом ударила сержант Мари. — Ой! — крикнула она в левое ухо. — Что тут случилось? — в ту же секунду крикнула она в правое. Шастель повертел головой и сориентировался. Сержант Мари была одна — в мундире, а вторая сержант Мари была её сестрой переводчицей Ирэн — в гражданском платье. И было ещё что-то… Генерал похмурился, но мысль ускользнула. — Вышел из шара василиск и всех увасилил, — не тратя зря слов, объяснил русский майор. — Ой! — Мари сделала большие глаза формата «Божемойкакинтересно». — А вы-то как спаслись? Пока офицеры хвастались, а Эдуард фокусировал свой фасеточный взгляд, Ирэн подошла к трибуне и забрала второй мундир Мари. — Не к лицу сержанту полиции разбрасываться форменной одеждой, — сказала переводчица, скатывая мундир. — Подумаешь, у меня же ещё один есть, — на удивление беззаботно ответила сержант. — Ну что, как будем ловить нашего василиска? — Для начала, — сказал Шастель, — мне нужен кофе… в смысле, мне нужны новые адъютанты. Сержант Мари, назначаю вас временным адъютантом. — А я что говорила! — непонятно воскликнула сержант Мари, торжествующе глядя на Ирэн. — Тоже мне карьера, — хмыкнула переводчица Ирэн, бродя между полицейскими окаменелостями. — Кофе подавать. — Что ты понимаешь! Это только начало! Первые тридцать секунд! Есть, мой генерал! Эдуард, принесите генералу кофе, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Генерал проводил взглядом ушедшего с удивлённым лицом Эдуарда и решил пока не заморачиваться. — Уточняем диспозицию. Нейтрализовать василиска не удалось, 98 % личного состава потеряно, связь барахлит, а через девять с половиной часов кошмар снова вернётся. Какие будут предложения? — А где О.? — спросила переводчица Ирэн. * * * В подсобном помещении ресторана подполковник Дурастель колдовал над настройками спутникового телефона. Со стороны это действительно могло показаться колдовством: старший аналитик Интеркошмарпола совершал над оборудованием причудливые пассы и бормотал бессмысленные фразы, по всей видимости, специальные интеркошмарполные заклинания: — А вот сейчас как свяжусь с генштабом… И как узнают все про прокол Шастеля… Нет! Не прокол! Провал! Про… Про… Про то, что он загубил цвет Интеркошмарпола! И цвет, и красу! И как снимут с него голову… Хотя… Нет, голова у Шастеля не главное… как снимут с него погоны! И его самого как снимут! А кого поставят? Кто много лет верой, правдой, усердием и старанием? Конечно, главного аналитика поставят, потому что кого же ещё?! И Дурастель тоненько рассмеялся, вживаясь в образ мелкого вредного колдуна. Возможно, ещё пару минут, и он действительно перешел бы на «Крибле-крабле», а то и на «Шахер-махер», но тут ожил динамик спутникового телефона: — Офицер связи! Что у вас случилось? Дурастель откашлялся и произнёс голосом деловым и даже немного сочувствующим: — В результате халатности генерала Шастеля… И кратко рассказал всё, что произошло в результате халатности. Имя Шастеля в кратком рассказе упоминалось восемнадцать раз. Динамик помолчал, а потом сказал: — Вы ведь не офицер связи. — Я старший аналитик! — Дурастель то есть, — сказал динамик. — Подполковник Дурастель! — Вот что, Дурастель. Мы всё поняли, примем решение, сообщим. Ждите. Старший аналитик выключил спутниковый телефон и отвалился на спинку стула. Отлично! В штабе его знают не только по фамилии, но и по голосу. А что подполковником звать не хотят — ну так правильно, должность-то теперь у него будет генеральская! Полковника сразу дадут, генерала — через полгода… Где-то слева раздался очень неприятный шорох — как будто по жестяной трубе протащили алюминиевого кота. Неприятный холодок проскочил между лопатками будущего начальника Интеркошмарпола. Неужели Шастель подслушал и сейчас подкрадывается, чтобы оглушить и скомпрометировать? Подполковник крутанулся на кресле. Никого. Наверное, отопительную систему включают… Или выключают… Он вернулся к сладким грезам. Теперь всё будет его: слава, почёт, кабинет и секретарша Шастеля. Хотя секретаршу нужно взять помоложе. С ногами от ушей до пола… И снова странный шорох заставил селезёнку Дурастеля удариться о его же печень. «Совесть, что ли, проснулась? — удивился он. — Как невовремя…» Нехорошо, конечно, подсиживать начальника. Можно сказать, грех. Но грех и замолить можно (Дурастель быстро перекрестился), упустить же такую возможность просто глупо. А уж кем-кем, а дураком старший аналитик не был. Кем он только ни был, но дураком — никогда. Теперь шорох прозвучал справа. Аналитик последовательно посмотрел на все предметы в подсобке, повёл носом — кажется, кажется. |