Книга Черные банкиры, страница 11 – Фридрих Незнанский

– Как кур в ощип!

– Что узнал?

– У Бережковой был любовник, некто Вовочка Козлов. Так сказала Суркова.

– Интересное сообщение, передашь Турецкому.

Грязнов закрыл окно, проверил, выключен ли на кухне газ. Саватеев бегло осмотрел квартиру, возле постели нашел завернутую в бумажку щепотку белого порошка.

– Смотрите, Вячеслав Иванович, уж не это ли вещество употребляла Суркова?

– Не исключено. Передай его на биологическую экспертизу в наше ЭКУ -Э К У – Экспертно-криминалистическое управление ГУВД.».

Они вышли из квартиры, щелкнув автоматическим замком.

Грязнов и Саватеев заехали во двор Петровки, 38, но тут им навстречу выбежала дежурная следственно-оперативная бригада во главе со следователем Мосгорпрокуратуры Олегом Величко.

– Ты куда, Олежка?

– Что-то случилось на Красной площади. Голые бабы! Спешим.

– Все бабы в Москве сегодня посходили с ума? – недоуменно спросил Грязнов. – Просто наваждение какое-то. Николай, смотайся с ними. Что-то все это мне очень не нравится.

Оперативный микроавтобус помчался в сторону Кремля.

На Красной площади было многолюдно, толпа полукольцом обступила двух обнаженных девиц с распущенными длинными волосами и горящими глазами.

– Одержимые бесом! – крестилась набожная старушка и крестила несчастных срамниц.

Олег Величко выскочил из автобуса, стянул с себя плащ, набросил на первую попавшуюся девушку, повел к автобусу, а она и не сопротивлялась, обнимала оперативника, ласкалась к нему. Другую укрыл Саватеев казенным одеялом.

Девицы оказались совершенно невменяемыми, ничего не помнили, несли какую-то чушь и требовали немедленной любви.

«Похоже, они употребляют тот же наркотик, что и Суркова», – подумал Николай.

– В клинику! – приказал Величко шоферу.

Девица сбросила с себя его плащ, закричала:

– Мне жарко, я горю! Отпустите меня! Дайте воды!

Николай, имея уже кое-какой опыт общения с наркоманкой, снова укутал девушку плащом, сел рядом, стал гладить по голове. Олег, взглянув на него, таким же манером стал успокаивать другую фурию.

Психоневрологическая клиника приняла двух пациенток. Дежурная следственно-оперативная бригада вернулась на Петровку, 38, уже затемно. Николай отправился к начальству докладывать о странном совпадении реакций Сурковой и двух ошалелых девиц с Красной площади, которые, скорее всего, жертвы одного и того же странного наркотика.

Выслушав Саватеева, Грязнов решил позвонить Турецкому. Тот оказался на месте.

– …В общем, она употребляет этот порошок от головной боли, потом, как понял Николай, у нее начинается сильнейший прилив энергии, она жаждет любви, прямо сгорает от страсти, и он едва отбился от нее. Честно.

– Сочувствую, – хмыкнул Турецкий.

– Зелье это она добывает у какого-то Мирека. Мы прихватили ее записную книжку.

– С Миреком мы, конечно, разберемся, – сказал Турецкий. – Вы мне теперь расскажите еще раз о любовнике Бережковой.

– Он прежде работал в банке, а потом занялся собственным делом. Передачи Бережковой готовил собственноручно. Это узнал Николай.

– Молодец, спасибо передай, что устоял перед безумной женщиной, усмирил ее и раздобыл хорошую информацию, а теперь было бы неплохо все это как следует проверить. Завтра же нужно узнать максимум о Миреке и любовнике. Но при этом надо быть предельно осторожными. Не спугнуть птичек и не демонстрировать своего пристального внимания. А то и их уберут. Дай-ка мне номер телефона этого Мирека.

Грязнов полистал чужую записную книжку, нашел нужную страницу. По номеру телефона в спецсправочном без труда определили адрес и фамилию Мирека.

– Ну как, может, сегодня нанести визит Мирославу Демидовичу Шайбакову? – спросил Грязнов. – У него, скорее всего, этот порошочек и обнаружится. Вот и спросить: где раздобыл, кому продавал?

– А если не спешить? Завтра приведут в чувство девиц, которых мы доставили в клинику. Побеседуем с ними. Вдруг и они действительно пользуются тем же самым источником, что и Суркова. Хотя, конечно, в Москве хватает наркодельцов, – задумчиво сказал Турецкий. – Но действие этого наркотика, похоже, весьма специфично, он резко повышает половую возбудимость.

– Ладно, давай оставим свидание на завтра.

– Меня интересуют подробности о любовнике Бережковой.

– Зовут, повторяю, Владимир Козлов, бизнесмен, владеет магазинами, вот и все.

– Хорошо. Установим этого деятеля и допросим с пристрастием о Бережковой. Выясним: употребляла ли она наркотики? Он ведь пока единственный известный нам человек, который был приближен к руководству банка. Я имею в виду еще живых лиц.

– Я дам задание отыскать его, – пообещал Грязнов.

Утром, не заезжая в прокуратуру, Турецкий отправился в психоневрологическую клинику. В приемном покое медсестра предупредила следователя, что у девушек начался период ломки и с ними трудно общаться. Однако это его не остановило, тогда медсестра провела его в палату Ольги Синяковой.

– Доброе утро, Ольга, – поздоровался Турецкий.

– Какого черта?! О, я сейчас издохну! Вы врач?!

– А кого вы ждете?

– Мирека, мне нужна доза! Сейчас же! Господи, спасите же меня!

– Хорошо, я найду вашего Мирека, только скажите, где его искать, назовите фамилию и полное имя.

– Достал! Ну кто не знает Мирека? Позови, слышишь! Будьте вы прокляты! Все! Провалитесь вы в тартарары! Ненавижу! Я хочу умереть! Умереть! Убейте меня! – Девушка забилась в истерике.

– Ольга, прошу вас, успокойтесь. Как мне найти вашего Мирека? Я сейчас же позвоню ему, – пообещал Турецкий.

Девушка назвала телефон. Сомнения исчезли: источник продажи наркотика был тот же, что и у Марины Сурковой. Однако Турецкий дотошно выспрашивал:

– Скажите, Оля, а ваша подруга, Таня Юркина, тоже покупала наркотики у Мирека?

– Да, да, ну, иди же скорей! Ты обманул меня! Я так и знала! – Девушка вцепилась в одежду Турецкого, начала неистово его трясти и выкрикивать проклятия.

На крик прибежала медсестра, помогла оторвать пациентку от следователя, уложила ее в постель, дала успокоительное.

– Что еще вам угодно? – сдержанно спросила медсестра в приемном покое, отдавая должное его высокому чину, как-никак, а название «Генеральная прокуратура» звучит.

– Мне необходимо побеседовать и с Мариной Сурковой.

– Ну, эта не такая буйная, с нею, пожалуй, можно, – согласилась медсестра. – Но, пожалуй, будет лучше, если я приведу ее сюда. Там в палате несколько больных женщин.

– Ведите, – согласился Турецкий.