Онлайн книга «Черные банкиры»
|
– Было такое. – Для полного нашего взаимопонимания хочу предупредить, что я здесь провожу официальный допрос свидетеля. Ваши показания будут занесены в протокол. Впрочем, если вам угодно, я обяжу вас явиться ко мне на допрос на Петровку, 38. Спесь заметно схлынула с Воронина. Он внимательно оглядел Грязнова, пожевал губами в задумчивости и сказал: – Зачем же лишние формальности? Раз вы сочли возможным приехать сами, не будем усложнять. Я к вашим услугам. Как это? Правду и только правду? Я готов, спрашивайте. – В день смерти банкира Акчурина вы находились в его загородном доме. Вместе ужинали. Ночью хозяин умер. Расскажите подробно, как все происходило: приезд, трапеза, ночевка. И так далее. Максимально подробно. – Но для чего теперь вам эта информация? Было ж установлено, что Вадим скончался от передозировки наркотика. По-моему, тут все ясно. Зачем к этому опять возвращаться? – У следствия есть свои задачи, которые не принято обсуждать со свидетелями. Я прошу вас ответить на вопрос. – Я был только водителем Козлова, шестеркой. Мое дело – доставить продукты на кухню. Остальным занимался Козлов. Иногда ему помогал хозяин. – Женщин в свою компанию не принимали? – Отчего же, там бывала Алла. Жена Акчурина. Но она предпочитала комфортабельную квартиру с кухонным комбайном и всем необходимым для цивилизованной жизни. На даче ей всегда чего-нибудь не хватало. Она была городским человеком, от свежего воздуха у нее болела голова, не любила комаров, боялась оставаться одна в доме… – Акчурин был из однолюбов? – Да, похоже на то. Алла ведь старше его. И он не просто любил ее, она ему как бы заменила рано умершую мать. – Хорошо, вернемся к последнему вечеру, – предложил Грязнов. – Итак? – Мы приехали втроем на машине. Акчурин и Козлов ушли в дом, а я выгрузил продукты, перенес их на кухню. Отвел машину в гараж. Тоже пошел в дом. – А собака? – напомнил Грязнов. – О собаке забыл. Акчурин привез ее с собой. Когда я пришел, она была в доме – рыжая овчарка Мирта. – Она была здорова? – Да. Веселая такая, виляла хвостом, ластилась к хозяину. – Что дальше? – Володя поджарил отбивные, заварил чай, в духовке спек картофель. Вместе с ним мы накрыли стол. – А Акчурин чем занимался? – Включил телевизор, просматривал газеты. – Что еще было на столе? – Фрукты и торт. – Торт? – переспросил Грязнов. – Да. Акчурин очень любил сладкое. Это у него с детства такой комплекс: обожал конфеты и пирожные. Ну и… в конце концов реализовал свою мечту. Володя еще меня предупредил, чтобы я его торт не трогал. Пусть, мол, останется хозяину, тем более что сладостей к чаю хватало. Было печенье, конфеты, рахат-лукум. – Значит, торт ел только Акчурин? – Да. Он, правда, пытался нас угостить, но я терпеть не могу эти жирные кремы. А Козлов… Не помню почему. Хозяину торта оказалось много, и он даже Мирту им накормил. После ужина легли отдыхать. Хозяин в спальне на втором этаже. Володя – в комнате на первом, а я, как обычно, на диване, в зале. Утром хозяин долго не вставал, мы пошли его будить и нашли мертвым, на коврике, возле его кровати, лежала Мирта. Мы тронули ее – тоже никаких признаков жизни. Вот и все, собственно. – Вы знали, что Акчурин принимает наркотики? – Нет, даже не предполагал. – Как же вы могли поверить, что он умер от наркотиков? – В чужую душу не заглянешь. Откуда мне знать, как и чем человек живет. Я не поп, он мне не исповедывался. – Как потом разворачивались события в банке? – спросил Грязнов. – Бережкова растерялась после смерти мужа, но Козлов ее поддержал морально, на собрании директоров выступил и заявил, что только она может занять пост после смерти мужа, так как осведомлена была обо всех его делах. Сам он стал ее правой рукой, ну а из кабинета быстро перекочевал в постель. А потом случился крах банка, но он продолжал работать, пока окончательно все не провалилось. Да это же все на глазах случилось. Буквально в течение месяца. – А как сложилась ваша судьба после смерти банкира? – Неплохо. Козлов с Бережковой тут же перетрясли кадры, нашлось и мне вот это местечко. Чем я весьма доволен. – Вас охраняют, как Президента, – заметил Грязнов. – А знаете почему? Я для них денежный мешок! У меня ночной клуб, сауны, казино, несколько баров. Хозяйство огромное! – Хорошо, что вы упомянули о сауне. Вы читали сегодня статью о Савельеве в «МК»? Это ж о вашей сауне идет речь. Как же это так получается? Компромат на уважаемых людей? – Грязнов и не скрывал ехидства. – Я знаю, о чем речь. И даже о ком – фамилия этого «кинооператора» мне известна. Ну, не уследили, бывает. Значит, потребуется соответствующая профилактика. – Раз вам известен оператор, я бы настойчиво посоветовал оставить его в покое. А весь сыр-бор затеял зять Савельева, раздобывший кассету у тестя, который по стариковской скаредности не уничтожил компромат на себя, а видно, решил оставить на память, чтобы в глубокой старости, просматривая пленку, оживлять прекрасные воспоминания. – Что ж, птичка вылетела, – холодно усмехнулся Воронин, – ее уже не догонишь. Это нам реклама. Мы можем этому зятю даже заплатить. Знаете, иногда скандал даже оказывается полезен делу. А к вашему совету я прислушаюсь. – Хорошо. И последний вопрос. Не сочтите его странным. Мне хотелось бы знать ваше личное мнение, – сказал Грязнов. – Спрашивайте, не стесняйтесь. Отвечу как на духу. – Вам не приходила в голову мысль, что Козлов нарочно отравил Акчурина? – А зачем? Он и так был приближен к банкиру. – Но, может быть, ему нужно было больше? Сама банкирша? Банк, наконец? – Не знаю. Не думал об этом. – А вас не удивило, что вместе с хозяином умерла собака, которая ела торт? – Нет. Мы подумали, что она умерла от преданности хозяину. – Понятно. Больше пока вопросов не имею. Надеюсь, при необходимости мы сможем без труда уточнить то или иное положение? – Да, разумеется. – Сначала мы оформим протокол допроса свидетеля, а потом постарайтесь, пожалуйста, чтоб ваши люди выпустили меня отсюда. Воронин позвонил, явился охранник с автоматом, который получил указание проводить господина полковника до машины. Стороны дипломатично раскланялись. «Черт бы вас побрал! Государство в государстве… Теперь каждая фирма может охранять свое имущество с оружием в руках. Не потому ли, что сюда ходят мыться высокопоставленные чиновники? – думал Грязнов, садясь в машину и хмуро поглядывая на охранника, застывшего на крыльце. – До чего же мы доживем в такой стране? Они ж по приказу хозяина расстреляют любого…» |