Книга Последний маршал, страница 68 – Фридрих Незнанский

— Точно! — согласился я. — И о таинственном ключе, найденном в больничной утке.

— А что такое? — заинтересовался Меркулов.

— Ты что, ничего не доложил? — удивленно посмотрел на меня Грязнов. — Ну, работничек…

— Костя, чего это он пристал ко мне? — Я спокойно посмотрел на своего начальника.

Грязнов сказал:

— А что вам известно о бандитском авторитете по имени Эдуард Лапшин?

Костя покачал головой:

— Ничего.

— Есть оперативные данные, — медленно говорил Грязнов, — что банда этого Лапшина имеет касательство к нашему делу.

— Вот как? — отозвался Костя Меркулов. — Каким образом?

— В квартире убитого Смирнова наши эксперты из НТО обнаружили его пальчики. И еще. В день убийства Борисова, буквально за час до его убийства, один из наших агентов видел в этом госпитале некоего Волоху.

— А это что за птица? — спросил Меркулов.

— Волоха — вор в законе, один из ближайших подручных Эдуарда Лапшина. На его совести немало мокрых дел. Правда, и у его босса их не меньше.

Мы немного помолчали, а потом заговорил Костя.

— Интересно, — сказал он, — очень интересно. Это раскрывает новую грань так называемого Стратегического управления.

— Какую именно грань? — спросил я.

— Они не гнушаются ничем. И действуют руками отпетых, заурядных уголовников, — ответил Меркулов.

— Лапшин — не заурядный уголовник, — возразил Грязнов. — Он птица высокого полета.

Но у Меркулова на этот счет был свой, особый, взгляд.

— Незаурядных уголовников не бывает, — упрямо проговорил он. — Все они — примитивные сволочи.

Грязнов пожал плечами и не стал спорить.

— Ну и что этот Лапшин? — спросил я. — Какая все-таки связь?

— Ты не понял? — удивился Грязнов. — А Смирнов? А Борисов?

— Ключ тут при чем? — спросил я.

— Да, ключ, — согласился он. — С ключом проблема. Мы уверены на сто процентов, что это обычный ключ от одной из ячеек камеры хранения. Но где эта ячейка, на каком вокзале — тайна сия велика есть.

— Стоп! — тихо произнес я. — Погоди-ка. Погоди-ка. Погоди-ка!

Они с недоумением на меня смотрели.

— Что ты заладил? — спросил раздраженно Меркулов. — Чего годить-то?

Я вскинул глаза и посмотрел на Грязнова.

— Это может быть бредом сивой кобылы и выглядеть совершенно фантастически, — начал я неуверенно, где-то далеко внутри себя чувствуя, что могу оказаться прав, и тогда мне сам черт не брат! — Но…

— Что — но? — сердито смотрел на меня Меркулов.

Я молчал, лихорадочно соображая.

— Да не тяни же ты! — повысил голос Грязнов. — Чего уставился?!

Да, я так и не сводил с него глаз, ошеломленный своей догадкой.

— Слушай, — сказал я ему. — Не скажешь ли ты мне, каким образом могли быть связаны Борисов и… — я сделал паузу, — Аничкин?

— Что?! — воскликнул Слава.

— Вот именно, — сказал я ему.

Он качал головой, не сводя с меня напрочь обалдевших глаз.

— Не может быть! — проговорил он.

Молчавший доселе Меркулов вмешался:

— А мне нравится эта идея.

— Еще бы! — откликнулся я. — Мне она тоже нравится.

— Еще Нильс Бор говорил: «Идея не заслуживает внимания, если она недостаточно сумасшедшая». А эта мысль почти гениальна, тут надо отдать Турецкому должное.

— Да уж, отдайте, пожалуйста, — протянул я руку к Меркулову.

— Просто в этом случае многое сходится, — задумчиво рассуждал Меркулов, как бы сам с собой разговаривая. — И многое становится проще.

— Простота хуже воровства, — брякнул я.

Они посмотрели на меня с таким видом, будто это не я только что выдал им гениальную идею.

Я не стал терпеть такого обхождения с собой. И задал им невинный простенький вопрос:

— Представьте себе, что они были как-то связаны, хотя бы на минуточку. Можете вы в этом случае понять, что за ключик находится в руках у Вячеслава Грязнова?

Потрясенные, они молчали, уставившись один в одну точку, другой — в другую. Вдруг Грязнов поднял на меня глаза и спросил неестественно жалобно — никогда не слышал такого в его исполнении:

— А они… не могут взорваться?

— Это не ко мне, — не стал я его успокаивать. — Теперь у меня совершенно конкретное дело. И я его спрячу так, что ни одна чекистская собака не учует. Гад буду.

— Ты помнишь, где мой ключ от дачи находится? — слишком услужливо спросил меня Грязнов.

Я чувствовал себя победителем.

— Помню, — ответил я снисходительно. — Хорошо помню, можешь не беспокоиться.

— Что тебе еще понадобится? — спросил меня Меркулов.

Что-то они слишком уж суетятся, мои дорогие коллеги. Прямо стелются передо мною. Пора становиться серьезным, а то они прямо на глазах комплексовать начнут.

— Вот что, Слава, мне еще сегодня нужно поговорить с Денисом и обговорить с ним кое-какие детали.

— Так поедем к нему, — предложил Грязнов. — Сейчас закончим разговор и поедем.

Я и Слава синхронно повернули головы к Меркулову, и он тут же сказал:

— А мы уже закончили. Вопросов нет?

Мы покачали головами.

— Значит, все, — заключил Меркулов. — Удачи всем!

Через полчаса после окончания нашей беседы с Меркуловым я уже начинал другую: с Денисом, племянником Грязнова, на которого тот оставил свое детективное агентство «Глория», когда возвращался в МУР.

Полтора часа беседы с Денисом убедили меня, что «Глория» находится в хороших руках и что племянник достойно продолжает традиции своего дяди. Он внимательно выслушал все мои инструкции, задал несколько точных вопросов, и мы расстались, весьма довольные друг другом, во всяком случае, за себя я точно ручаюсь.

Если ничто не помешает, то, как говорят в социальной рекламе первого канала телевидения, «все у нас получится»…

2

В ночь перед побегом Аничкина из тюрьмы я не стал приходить к Тане Зеркаловой — это было бы слишком. Но совсем без женского общества провести этот вечер мне не удалось.

Ко мне явилась Лиля Федотова.

Когда прозвенел звонок в дверь, я машинально посмотрел на часы: четверть второго. Для гостей поздновато, если только это не доставшее меня Стратегическое управление. Что это могут быть грабители, я даже не подумал. Какой-нибудь Лапшин? Но он работает на управление, и ему хозяева голову оторвут, если со мной случится что-нибудь до того, как я помогу Аничкину бежать.