Книга Бархатный губернатор, страница 58 – Фридрих Незнанский

– Вызывай.

В комнату вошли старший лейтенант и два сержанта.

– Присаживайтесь, – пригласил Турецкий, кивнув на стулья. – И поговорим.

– С нами уже поговорили, – усмехнулся старший лейтенант.

– Знаю. Следователь городской прокуратуры Симонян.

– Не только.

– И начальство успело?

– А то как же! На то оно и начальство. Везде должно успевать.

– И кто, если не секрет?

– Наше непосредственное. Подполковник Сизов.

– И что внушало начальство?

Старлей посмотрел на сержантов, приметил их сдержанные улыбки и ответил:

– Вы сами с ним поговорите.

– Обязательно поговорю. Но я догадываюсь, о чем может говорить начальство, когда ему грозят большие неприятности… Как же вы, мужики, проморгали?

– Кто мог знать, что он в петлю полезет? Смотрели. Парень вроде спокойный.

– Он и не лез, – помолчав, сказал Турецкий. – Его задушили.

– Это что-то новенькое, – подал голос один из сержантов, оглядывая товарищей.

– Неужели? – не поверил Турецкий. – А я-то думал, вы мне подскажете, кто, как вы говорите, повесил, вернее, задушил Леню Грищука. Подай-ка, Глеб Глебыч, протоколы допроса наших гостей, – обратился он к стажеру. – Кто из вас Канюка Анатолий Трофимович?

– Я, – ответил сержант, подавший голос.

– Плохи ваши дела, сержант, – внимательно вглядываясь в милиционера, сказал Турецкий. – У ваших товарищей, судя по их показаниям, есть алиби. Они по приказу подполковника Сизова покинули помещение тюремного блока, ну а ты остался! И произошло убийство как раз в твое дежурство, между пятью и шестью утра. Согласно показаниям следует, что в камеру заключенного никто не заходил. Вывод прост. Сказать или сам догадаешься?

– Вы видели Грищука? – спросил Канюка.

– И что?

– Он же под метр девяносто! А я? Сами видите. Неужели я мог один его придушить?!

– Разве я сказал, что ты был один?

– В помещение же никто не заходил, – сказал Канюка.

– Проверим. – Турецкий обернулся к коллегам Канюка. – Вы тоже хороши! Услышали голос начальства, и по коням! Вам известно, что подполковник Сизов в это время спал сном праведника?

– Я уже говорил вам, что он нас вызывал, – ответил за всех старший лейтенант. – Я и сейчас уверен, что голос был его!

– Не я, подполковник Сизов утверждает, что он спал. Впрочем, так оно и могло быть. Может, у вас, в Ставрополе, тоже есть свой Михаил Евдокимов или же Геннадий Хазанов…

– Ну не такого класса, но умельцы подделывать голоса имеются, – сказал старлей. – Об этом я как-то и не подумал.

– Одна загвоздка. Умелец должен хорошо знать голос подполковника. Он хотя и большой начальник, но не Горбачев. Среди сотрудников надо искать.

– Капитан Степаненко! Он любым голосом говорит! Но чтобы Степаненко… Этого просто не может быть.

– Не знаю, как на том, а на этом свете все возможно, – сказал назидательным тоном Турецкий, оглядел приглашенных и улыбнулся. – Почему-то я верю вам, ребята. Интуиция, видно… Но человека-то нет! Неужели ты, сержант Канюка, ничего не видел и не слышал?

– Ничего.

– Пойдем с другого конца, – решил Турецкий. – Сколько человек находилось во временном изоляторе?

– Семнадцать, – ответил старший лейтенант. – Список с адресами в дежурном журнале.

– И когда прибыли?

– Некоторые до Грищука, большинство по-сле, ночью.

– Не многовато ли для временного изолятора?

– Бывало и больше.

– В отделениях мест не хватает?

– Не в этом дело. Сюда привозят задержанных сотрудники крайуправления.

– Видимо, ваши задержанные, так сказать, выше классом тех, что доставляют в отделения? – улыбнулся Турецкий.

– Повыше. Ну и попадают сюда за дела покруче.

– Впервые слышу о таком новшестве, – удивился Александр. – Во всех городах доставляют преступников в КПЗ ближайших отделений, а у вас – сразу в краевое управление. И кто приказал?

– Давно так повелось.

– Ну приехали вы на Казачью улицу. Пусто. Тишина ночная. Вы хотя бы позвонили подполковнику Сизову?

– А как же!

– Ответил сразу?

– Да нет. Пришлось подождать.

– А что он сказал?

– Обматерил.

– Сколько времени ушло у вас на все про все?

– Минут сорок.

– И как раз между пятью и шестью?

– Так точно.

– Припомнил что-нибудь, сержант? – обратился Турецкий к Канюке.

– Кажется, я все сказал…

– Кажется или точно?

– В туалет ходил.

– Запоров не бывает у тебя? – серьезно спросил Александр.

– Да ладно вам… Я по-солдатски, – ухмыльнулся сержант. – Раз-два – и готово!

– Пост, значит, оставил?

– Всего на пару минут! И потом наряд приехал. Ребята все свои.

– И кого же привезли?

– «Ночную бабочку». Избили, ограбили…

– Принял «бабочку»?

– Принял, оформил, поселил и закрыл на ключ.

– Кстати о ключах. Ключи от камер где были, когда тебе стало невтерпеж?

– Как и положено, на ремне.

– На твоем?

– А то на чьем же? – снова ухмыльнулся Канюка.

– Камеры изнутри открыть невозможно?

– Никак невозможно.

– И они были все закрыты?

Канюка вопросительно посмотрел на второго сержанта.

– Закрыты, – ответил второй сержант. – Проверял.

– Когда?

– Примерно за час до звонка подполковника.

– И ключи висели на твоем ремне, сержант Канюка?

– На моем, – ответил второй сержант.

– Зимовец Василий Прокофьевич, – проговорил Турецкий, заглянув в бумаги. – И что была за причина проверки?

– Шумели в двенадцатой.

– Тоже невтерпеж стало?

– Так точно. И всем сразу, – усмехнулся Зимовец.

– Выводил по одному, – пришел на помощь подчиненному старший лейтенант.

– Что за люди находились в двенадцатой?

– Блатные.

– И сколько их было?

– Трое.

– Привезли их после Грищука?

– Точно не помню, но в журнале записано.