Онлайн книга «Участок»
|
Анисовцы глядели на процессию во все глаза. – Только гармошки не хватает, – высказался с усмешкой Стасов-старший. А Мурзин приветствовал односельчан громкими возгласами: – Здравствуйте, люди! Пришло светлое царство капитализма! Под конвоем на работу ведут! Здравствуйте! Почему дома? Живо на работу, пахать, веять, сеять! Пока добром, без милиции! Первый выстрел предупредительный, второй в голову, третий в спину! С собаками ведут! На первый-третий рассчитайсь! Шаров догнал его, сказал укоризненно: – Уймись, Александр! – и обернулся к Кравцову с еще большей укоризной: – Вот, видите, до чего дошло! – Не я же довел, – резонно ответил Кравцов. Шаров хотел возразить, что именно он, но сдержался: кто знает, что на уме у этого странного милиционера. Он только заметил – и даже не для того, чтобы подольститься, а фактически, без соболезнования, указывая на небольшое здание неподалеку: – Вы бы лучше в медпункт зашли к нашему Вадику: у вас кровь на голове запеклась. – Потом. Шаров поманил пальцем одного из пацанят, тот мигом подскочил, Шаров сказал ему что-то, пацаненок устрекотал и через минуту вернулся с фельдшером Вадиком. Вадик, молодой человек двадцати пяти лет, был сельский наполовину: в детстве жил с родителями здесь, потом вместе с ними уехал в районный городишко Полынск, там закончил медицинское училище и приехал фельдшером в Анисовку. Полагался тут еще и врач, но врача вот уже третий год залучить не могут. А у Вадика в Анисовке свой интерес, но мы о нем расскажем после. Вадик пришел с чемоданчиком. – Что случилось? – Да вон, с головой у человека не в порядке! – показал Шаров. – В смысле – травма. Как бы заражения не вышло! – И при этом он как-то странно подмигнул Вадику. Вадик не понял, однако сказал именно то, чего от него ждал Шаров: – И очень даже просто! Надо противостолбнячный укол сделать, промыть. Зашить, может быть. – И полежать денька два, – поддержал Шаров. – Лежать не обязательно, но меры принять надо. Ну-ка, постойте. Кравцов остановился, Вадик влез на придорожную кочку, осмотрел его голову. – Шить не надо. Но укол и промыть – обязательно. – Сам промою, – сказал Кравцов. – Дайте спирту какого-нибудь. При слове «спирт» все присутствующие мужчины, за исключением непьющего Геворкяна, переглянулись и с надеждой посмотрели на Кравцова. Тот эти взгляды понял и сказал Вадику: – Хотя после. Надо дело сделать. И они пошли дальше и пришли к администрации в следующем составе: Мурзин, Куропатов, Шаров, Суриков, Кравцов, тетя Оля, Геворкян, Цезарь, Вадик с чемоданчиком и не три, не четыре, а восемь или десять пацанят и девчушек – то есть почти все детское население когда-то обильной детворой, а теперь сильно в этом смысле обезлюдевшей Анисовки. Женщины, увидев Сурикова, обрадовались, но узнав, что он арестован, возмутились. – Вы кто такой? – спросила Кравцова одинокая учительница Липкина, похожая с виду на обычную деревенскую тетю, разве что с соломенной широкополой шляпой на голове, которую деревенская тетя носить вряд ли станет. (Впрочем, это не факт: во многих деревнях тети даже уже и в шортах ходят. Цивилизация везде проникла.) – Ваш новый участковый, – ответил Кравцов. – А чего это вы самоуправством занимаетесь? Хватаете человека без суда и следствия. Ну, выпил, с кем не бывает. Кравцов, надеясь на сочувствие женщин, объяснил, за что он заковал Василия. Но вместо сочувствия услышал общий смех. – Ах, ужас! – кричали женщины. – Бабу задел, надо же! Тогда сажайте их всех, участковый! И кто, главное, нас на рынок повезет? Кравцов обратился к Шарову: – Разве другого транспорта нет? – Такого нету! – сердито ответил Шаров. – Не имеется приспособлений для перевозки людей! – Ну, пусть кто-то другой отвезет. – А кому это я автобус дам? – удивился Суриков. – Он мой! И ключи, между прочим, куда-то затерялись, – на всякий случай предупредил он. – Хотел поправиться и найти, а вот не дают! Женщины шумели, кричали, требуя отдать им Сурикова, но Кравцов был непреклонен. – Понятно! – догадалась вдруг симпатичная Нюра. – Молодой человек хочет себя мужчиной показать! На своем поставить! Понимаю! – Это мне нужно в последнюю очередь! – ответил ей Кравцов. – Разве? Не хотите, то есть, мужчиной себя показывать? – огорчилась Нюра. – Надо же! А мы-то надеялись! Ну, раз так, пойдем отсюда, ждать нечего! И все помаленьку разошлись. 9 Все разошлись, и Кравцов остался наедине с проблемой, то есть с Суриковым. Он позвонил в районный отдел милиции с просьбой прислать машину. Там пообещали, но не раньше, чем завтра утром. Шаров, слышавший этот разговор, сказал не без ехидства: – Ну, жди теперь до утра, раз ты такой упертый! Кравцов откликнулся на это горячо, с болью в душе, странной для такого молодого человека, да к тому же, напомним, милиционера: – Не упертый я, Андрей Ильич! Как вы не понимаете?! Нельзя так: захотел – взял, захотел – отпустил. Я по закону его взял – и отпустить могу только по закону... Мне самому не очень приятно. Но ведь он жену душил и бил по лицу! Он на меня с кулаками полез. А был бы топор в руках – полез бы и с топором! – Ты скажешь... – Не скажу, а так и есть! Знали бы вы, сколько по тюрьмам сидит за такие вот бытовые дела: спьяну или с похмелья родственника – кулаком, ножом, топором, вилкой! – Так уж и много? – усомнился Шаров. – Большинство! Андрей Ильич пожал плечами. По его лицу было видно: не поверил. И даже не тому, что много сидит, скорее наоборот: если за это сажают, то почему все не сидят? Ведь невозможно же в жизни прожить так, чтобы совсем никого не задеть и не обидеть! – Один вопрос! – сказал он. – Куда ты до утра Сурикова денешь? – Неужели не найдете машину, чтобы отвезти? Эта вот чья? – показал Кравцов в окно на старый «Москвич», стоящий во дворе администрации. – Главбуха нашего, Юлюкина. Главбух, пожилой мужчина болезненного вида, сидел тут же, и Кравцов обратился к нему с просьбой отвезти в райцентр. – Дела у меня, – сказал тот неохотно. – Хорошо. Тогда это не просьба. Я имею право воспользоваться вашим транспортным средством в служебных целях. Понимаете? – Понимаем, – кивнул Юлюкин. – Пользуйтесь на здоровье! – Ключи, пожалуйста, дайте. – А нету. Дома лежат. |