Онлайн книга «Легенда вулкана»
|
– Ладно, – успокоил я его, – понятно… А с чего ты решил, что тебя грохнут-то, если ты убийцу не видел? – Так эти… – Кадык досадливо крякнул. – Машинисты, итить их в душу, через весь состав меня с браслетами провели – уж то-то мокрушник заметил, небось смекнул, что я по крыше лазил-то. Ну… А откуда он знает, что я его аватарку не срисовал? – Да… – протянул я… – Волосы длинные были у убийцы? Почему про бабу подумал? – Я ж секунды смотрел… силуэт покатый… такой… Ну не знаю – на улице ночь, а в тамбуре тусклый свет, я тени только видал, просто этот… ну… кого решали… К стеклу лицом привалился… тому через плечо… – А тот, кого душили, как выглядел? – спросил я. – Ну… – кивнул Кадык, – ворот комбеза серый, с нашивками, типа машинистский, в усах еще… щекастый такой… – А время можешь сказать? – спросил я. – Ну… – протянул Кадык… – я только потом глянул – четыре было примерно… – На последний вагон точно не лазил? – Зачем! – Он выпучил глаза. – Я от таких джипегов здорово очканул – и назад, в трансформатор… Дык я что толкую-то… – Он как-то сник, опустив плечи. – Замочить меня могут, боюсь… Я вспомнил Дронову, которая тоже опасалась за свою жизнь. – Не переживай, Кадык, – сказал я, усмехнувшись. – Там, в турели, сидела наша туристка, которая сама тебя до смерти перепугалась, а убийца тебя не видел, разве что догадался, да и то – вряд ли… В дверь деликатно постучали. – Да! – громко сказал я. Дверь отъехала вбок, и на пороге появился Хмурый, рыжий и доктор, который осматривал труп. Рядом топтался неопределенного возраста мужчина с розовыми веками и лихорадочным блеском желтых глаз. Волосы на голове его напоминали картину неизвестного художника «Взрыв на макаронной фабрике». – Ну что? – с порога гаркнул Хмурый. – Признался наш сирота? Он тут шухер устроил? – Все нормально, – сказал я, – пока помогает человек. – Да! – крикнул Кадык. – Ворье не мочит! – Тихо ты! – хлюпнул носом рыжий. – Пошептаться бы, Странный, – сказал Хмурый на полтона ниже. – Пошли… – Значится, так, – сказал Хмурый, когда мы уселись в купе покойных (именно «покойных», так как я уже отчетливо понимал, что бригадир поезда Джеймс убит, и даже свидетель этого есть), – Серый, – он кивнул на доктора, – со жмурами мало дела имел, но мужик он башковитый оказался… Серый благодарно кивнул: – Я просто подумал, узнав про газовую гранату… Хмурый остановил его жестом. – Так вот, – продолжил Хмурый, – он, то есть Серый, время убийства определил примерно – от двух с небольшим до трех… – От двух до трех утра, – вставил Серый. – Я и говорю… – вновь нахмурился Хмурый. – Но мужик-то он башковитый, это я говорил: нашел он химика с шахты. Тут невзрачный человек с выброшенными к небу космами серо-желтых волос кивнул и часто замигал красноватыми веками – губы его слегка невралгически задергались… – Говори, – повелел Хмурый. – Вот! – сказал химик. – Именно, именно! Все воззрились на него. – Я посмотрел этот ваш баллончик. – Тут он непонятно чему улыбнулся. – Это же паралитик… Да… Он опять кивнул как бы сам себе. – У меня есть «Спектр-7», – продолжил он. – Это что такое? – спросил я. – Это отличнейший спектроскоп девятого поколения, – пояснил он, – частично я его доработал: газовый анализатор… – Давай, профессор, не запаривай, – проворчал Хмурый. – Я хочу сказать, – сверкнул глазами химик, – что этот Си-Эр-девять является О-этил-Эс-четыре, диизопропиламиноэтилметилфосфонат, группы «эр», последнего поколения, и… – Ну не все здесь Менделеевы-то… – недовольно прервал его Хмурый… – В общем, так, – кивнул химик, – в газовых гранатах типа «Вэ-9, Эр-Си» используется особый реагент, вступающий в контакт с кислородом и являющийся своего рода окислителем и катализатором… – Короче, Менделеев! – не выдержал Хмурый… – Я просто говорю о консервантах фосфатной группы… Повисла пауза, прерываемая только скрежетанием зубов Хмурого и хлюпаньем красного носа рыжего. – В общем, «Спектр-7», – сказал химик, вздохнув, будто распрощавшись с надеждой на понимание публики, – помог мне определить, когда из баллона вышел газ… – Когда? – невольно вырвалось у меня. – Есть небольшая погрешность, – как-то жеманно ответил тот, – но могу заявить, что это было между двумя десятью и двумя сорока… – Ошибки быть не может? – вновь спросил я. – Вот вся ошибка, – картинно развел он руками, – тридцать минут… – Тридцать минут… – повторил я, – понятно, это очень важно… Я снял с пояса недавно обретенный планшет и начал забивать туда полученную информацию. – Что тебе «зэка» сказал? – Хмурый тронул меня за рукав. – Видал кой-чего, – махнул я рукой неопределенно… – Ну? – Казалось, Хмурый понял, что я что-то недоговариваю. – Ничего особенного, – ответил я, вставая. – Вот вы выяснили важнейшую вещь: время газового отравления. Сколько понадобится, чтобы человек в купе задохнулся? – Учитывая объем купе, – сказал химик, озираясь по сторонам, – прокуренность помещения… ну… не больше пяти – семи минут… – Прекрасно, – кивнул я. – Дело, в сущности, пустячное: осталось определить – кто где находился с двух часов десяти минут до без десяти три примерно. Ладно, пойду мучить своих расспросами. Я вышел в коридор и почти сразу почувствовал, что за локоть меня поймал Хмурый. – Что? – только и спросил он, разворачивая меня за плечо. – Кадык видел, – сказал я полушепотом, – как в районе четырех кто-то душил бригадира в последнем тамбуре буфета… – Кто? – свистящим шепотом, сливающимся с шумом поезда, переспросил Хмурый. – Он не разглядел. – Я покачал головой. – Испугался и сейчас боится. Его слова подтверждает наша туристка Дронова: она видела, как тот полз по крыше без чего-то четыре, когда сидела в кабине турели. Потом лязгнула внешняя дверь вагона, так что… – Ясно, – кивнул Хмурый, – Джим… значит… Джим… Я так и думал… Он тяжело вздохнул. – Сколько я на линии работаю – никогда такого не было… – Ладно, – кивнул я, – пойду на свою каторгу туристов дальше мурыжить, а вы обыск заканчивайте. Да, Хмурый, сможешь прислать мне охранников из буфета и из последнего вагона? |