Онлайн книга «Легенда вулкана»
|
– Давай их на к-карантинку, понимаешь, Сид, – сказал он часовым. Потом наш провожатый забрался в кабину дрезины, завел двигатель и, дав короткий резкий сиплый гудок, покатил куда-то дальше. Один из часовых обыскал нас и досмотрел вещи, затем разрядил оружие и, возвращая его, рекомендовал им не пользоваться в карантинной зоне. В сопровождении часового нас провели через пакгауз – пряный запах распространялся от каких-то ящиков, штабелями стоящих внутри. Мы вышли с обратной стороны. На большой бетонированной площадке, огороженной высоким сетчатым забором, по верху которого шла в несколько рядов колючая проволока, стояло буквой «П» три железнодорожных пассажирских вагона со снятыми колесными базами. По периметру возвышались четыре вышки с часовыми. На двух вышках были прожекторы. Вокруг вагонов ходили вооруженные охранники. По центру стоял небольшой пластиковый сарайчик с грубо нарисованным на задней, обращенной к нам, стене красным крестом. В полумраке виднелась висящая на сетке табличка: «Покидать карантинную зону без разрешения коменданта строго запрещается! Нарушители приравниваются к отморозкам! Стреляем без предупреждения!» – Куда это мы попали? – растерянно спросила Ирина. – Кажется, так у них выглядит зал ожидания, – не нашелся я что ответить. Часовой, сопровождающий нас, повел к вагону справа и указал на дверь, мрачно буркнув под нос: – Располагайтесь. Окна вагона были заварены стальными листами, а по бокам шли двухъярусные нары, покрытые различной ветошью. Пахло хлоркой и потом, а под потолком горели три тусклых светильника, забранных толстой решеткой. На торчащих из стены кронштейнах висела засаленная спецовка и несколько горняцких касок. Народу было не очень много, и мы без труда нашли место, где можно было присесть вдвоем. Это было на нижнем ярусе, между какой-то толстой старухой, обмотанной дурно пахнущими лохмотьями, и вертлявым субъектом в потертом комбезе химзащиты. К нам подошел часовой и спросил, не нужно ли нам чего, – мы ответили, что пока нет. Он показал нам в конец вагона, произнеся одно лишь слово «туалет», после чего ушел. Стоял шелест, было слышно чавканье, негромкое бормотание, кашель и отдельные реплики. У кого-то пиликала игровая приставка. Ирина боязливо прижалась ко мне. – А мы не заразимся? – спросила она, беспокойно оглядываясь по сторонам на чумазых, неопрятных людей, одетых во что попало. – Ну видишь, как здесь все строго, – ответил я успокоительным тоном. – Скорей всего, конечно, нет. – Как мы здесь два дня просидим? – В глазах Ирины проглядывала паника. – Здесь гораздо приятнее, чем в подвалах у Дарби, с его бестиарием… – Я вздохнул, стараясь не встречаться взглядом с окружающими людьми, чтобы не привлекать внимания. Ирина тоже вздохнула и уткнулась носом мне в плечо. Я ощутил ее горячее дыхание. – Слышь, братишка, сигаретами не богат? – раздался слева сиплый голос парня в драном комбезе. Его лицо пахнуло перегаром и запахом давно не мытого тела, сверкнуло несколько никелированных зубов сквозь потрескавшиеся губы, окруженные двухдневной серой щетиной, среди которой рядом с мясистым носом блестели воспаленные веки. Ирина вздрогнула. Я молча полез в карман и извлек сигарету из пачки, купленной на Горной. – Спасибо, братан! – Он часто закивал, принимая сигарету. – Сам-то откуда? – Я с Маринера, – со вздохом ответил я. – А-а-а, – протянул он как-то отстраненно, чиркая пьезоэлементом. На его руке красовалась расплывшаяся татуировка в виде головы в дорическом шлеме, напоминающей бога войны. На фалангах пальцев было наколото по одной букве, складывающихся в имя «СТЕН». Он явно был настроен на общение, а я – не особо. – Тебя как кличут? – опять спросил он, заглядывая мне в глаза скорее внимательно, нежели заискивающе. Я понял, что от него не отвертеться. – Странный, – ответил я. – Че-то я про тебя слыхал. – Он задумчиво прищурился. – А… ты из этих… из землюков… Я к ним нормально… Жиган ты, видно… Меня звать Кадык – я с Елизея… Я рассеянно кивнул… – Жесть тут, согласен? – Он отвернулся на секунду в сторону, чтобы сделать глубокую, шумную и жадную затяжку, будто он не курил очень долгое время, хотя весь вагон был подернут легким туманом табачного дыма. Я опять кивнул. Он некоторое время смотрел на меня изучающе, затем отвернулся и зачем-то кивнул, видно, каким-то собственным мыслям. – Я сам-то на буровой работаю, – продолжил Кадык, глядя в сторону, словно обращаясь в пустое пространство, – тебе откроюсь, только молчи: решил я с кичмана [27] соскочить. Ты же поезд ждешь? А я типа на карантине: как поезд приедет, с тобой ломанусь… – А как же ваша охрана? – я насторожился. – Ты не кони – охрана подогретая [28] , – он махнул рукой. – Я тебя не напарю, просто пристроюсь рядом на выход. – Да мне-то что, – покачал я головой, – только не чуди… – Да мне фраерить нет резона. – Он выпустил несколько плотных колечек дыма. – Время сейчас мутное: на киче краше, чем в бегах, но жизнь прижмет – беги вперед. Не стал бы я отсюда бечь, так здесь гниль пошла… Я скажу тебе так, кентуха [29] : они все брешут… – По поводу? – вяло спросил я. – Они говорят про какой-то грипп? – Он выпустил дым вбок. – А это с кадаврами проблемы – какой-то фраер цапанул их трупный яд… – Какой там, к чертям, трупный яд? – не выдержал я. – Это же просто мутанты. – Ты что, землюк, не в курсях? Это же порождения тьмы! – Он вытаращил глаза. – Они же, когда оголодают, людишек хавают! – Слушай, Кадык, я хоть и землюк, но уже несколько лет в Охотниках – всякого поглядел. – Я снял с пояса флягу, которую успел наполнить еще в деревне, и, отхлебнув сам, предложил ему. – Ты лучше скажи, как тебя сюда занесло? – Ни фига сложного. – Он ухмыльнулся и вновь кивнул сам себе. – С бригадиром повздорил на рудниках, в Елизее, побежал… а на Шалманке спалился… Я раньше мотористом на горнопроходном лазере был, а до этого вообще… на краулере механиком, а перед этим спортом занимался… Он вдруг замолчал, некоторое время бросая в мою сторону беглые взгляды. – А ты, это… А баба твоя? – спросил он с неожиданным интересом. |