Онлайн книга «Приключения майора Звягина»
|
– Даже СВ в этом паршивом поезде нет, – сказала она. – Давиться вчетвером в купе, как быдлу. В поезде заперлась в туалете и стала накладывать грим на лицо. Волнистое желтоватое зеркало отражало его измученным и тоскливым. Что, спросила зеркало Рита, нелегко самой лишать себя любви верного и давнего поклонника, который видел в тебе самое лучшее, что в тебе есть. Нелегко быть стервой с любящим тебя, да такой стервой, чтоб у него все желание, все чувство отлетело. Хоть бы ты был жив и счастлив, Сашенька, сказала она, а я сделала все, что могла, честное слово… Горячий ветер, пахнущий мазутом и хвоей, вдавливался в опущенное окно, оранжево золотились пролетающие стволы сосен, Рита стала думать, как там без нее дочка, первого сентября уже вести ее в первый класс, а через неделю они поедут втроем в отпуск, и постепенно успокоилась, отвлеклась и повеселела. Ночью ей приснился Саша, он стоял перед ней невыразимо печальный, и вдруг она поняла, что он красив, и поняла, что любит его – чувство было пронзительно так, как она мало раз испытывала наяву. Но потом она поняла, что это сон, и что она плакала во сне, улыбнулась и под стук колес заснула спокойно. * * * – Я тебя ничем связывать не хочу, – сказала Оля. – Не вздумай, что ты обязан на мне жениться и тому подобное. Ты мне ничего не должен. Я сама хотела и сама приехала. – Да ладно тебе… – пробурчал Саша. – Есть хочешь? – вдруг спросила она. – Давай покормлю. – Что ты вяжешь? – Свитер. – Такой большой?.. – Это тебе. – Зачем? Летом? – На память. Будет и зима. Я уезжаю, Сашенька. – Куда? – спросил он с упавшим сердцем, еще не веря. – Обратно. В Ленинград. – Когда? – глупо спросил он. – Уже подала заявление на работе. – Почему? – Он понимал, что это и так ясно после Ритиного визита. – Так надо, Сашенька, – тихо сказала она. – Не хочется, но надо. Перспектива одиночества доходила до него. Удар был неожиданным. Потеря близкого человека (кому все выложить, кто все поймет, примет…) пугала бесконечной пустотой. Молчание затягивалось. – Послушай, – сказал Саша, – а тебе бы хотелось отправиться в путешествие? – В какое путешествие? – Куда глаза глядят. В Среднюю Азию. В Сибирь. На Кавказ. – Как?.. – На машине! – Ты не умеешь водить. – Умею. Скоро получу права. Они оба – каждый по-своему – представили себе это путешествие и опять замолчали… – Если тебе нравится меня мучить – ты мучь, – прошептала она. – Ты мучь, милый, не бойся. Мне хорошо. Понимаешь?.. – Послушай, – сказал Саша с каким-то веселым облегчением, словно решился важнейший в жизни вопрос, хотя он сейчас ничего (сознательно, по крайней мере) еще не решил. – Ты можешь наконец накормить человека, которому завтра с утра прыгать с неба в огненную стихию? Предощущение будущего затеплилось, засветилось. Он почувствовал необходимость высказать ей верх признательности, сделать что-то самое лучшее, главное для нее. И он соврал: – Я люблю тебя… И через несколько секунд, еще продолжая вслушиваться в свои отзвучавшие слова, изумленно понял, что, кажется, сказал правду. В августе Оля сказала, что у нее будет ребенок. У него будет сын. Сын! Неведомое доселе открылось ему: теперь уже мир для него никогда не погаснет. * * * В родной пожарной части, прочитав его заявление и выслушав сбивчивые просьбы, ему выразили крепчайшее неудовольствие и пообещали уволить не раньше конца сентября – когда уменьшится пожароопасность. Снисходя к особым обстоятельствам. * * * Двадцатого сентября они кинули две сумки в багажник и поехали на юг – в Среднюю Азию. Там лето будет продолжаться еще долго. Ребята из его отделения долго спорили, что дарить на свадьбу; сошлись на фотоаппарате. Так они и остались на фотографии – приветственно горланящие у отъезжающей машины. Боря с застенчивой подругой, бывшие свидетелями в ЗАГСе, эскортировали «Волгу» на красной «Яве» до развилки шоссе на Кинешму. Скинув шлем с огненным тигром, он засмеялся, добросовестно поцеловал Олю, облапил Сашу до хруста: «Напишите хоть, как дела. Все же не чужие теперь…» Прыгнул на свою «Яву», развернулся и, с ревом крутнув газ, красной молнией исчез за поворотом. – Так куда мы все-таки едем? – спросила Оля. – Вперед, – улыбнулся Саша, включая передачу. Впереди за лобовым стеклом разворачивалась бесконечная дорога. Денег у них хватит на несколько месяцев скромной жизни, считая и бензин до тех мест. Фрукты-овощи дешевы осенью в Средней Азии. А там – будет видно. Солнце перевалило полдень, когда свернули с шоссе к ручейку. Сухо позванивал желтеющий куст, паутинные нити путешествовали в небесах бабьего лета. Забулькала картошка на костерке. Оля расстелила клеенку на траве и накрыла обед. – Так не бывает, – сказала она. – Ведь это все неправда, а? Тяжелый мохнатый шмель с басовитым гудением сел на цветок клевера и стал обследовать. – Не бывает, – согласился Саша. – Но ведь – есть. Ощущение единства навсегда с этим прекрасным миром прошло сквозь него теплой волной, подняло на ноги, раскинуло его руки в объятие и вылилось в клич: – Мы никогда не умрем! * * * В слякотное и серое мартовское утро в квартире Звягина звонил телефон. Звонил упорно, не переставая. Этот звонок выдрал Звягина из глубокого сна – дежурство было скверное, гололед, несколько тяжелых автослучаев подряд, – и он встал к телефону, походя выругав себя за то, что не выдернул его из розетки. – Леонид Борисович, вы знаете что? – Не знаю, – холодно сказал Звягин. – Кто это и что вам? – Простите, я звонила вам на работу, сказали, что вы уже дома… – Правильно сказали. – И тут он проснулся окончательно, узнал голос: – Лидия Петровна? Что-нибудь случилось? – У нас родилась внучка! – захлебывался голос. – Тоже неплохо, – согласился Звягин. – Все в порядке? – Да, Сашенька сейчас звонил, пятьдесят один сантиметр, три девятьсот, все хорошо! – Поздравляю, – сказал Звягин. – Как там погода во Фрунзе? – Тепло! – радовался голос. – Как Саша? – Прекрасно! Завод собирается строить дом, и теперь их, как молодую семью, поставят на льготную очередь, сколько ж можно жить по общежитиям! |