Книга На улице нашей любви, страница 73 – Саманта Янг

— Что такое? — спросила я, заметив ее смущенную улыбку.

— Я только что говорила по телефону с моим старшим братом, покровителем и защитником, — сообщила Элли, усаживаясь за стол напротив меня.

— И что дальше? — подозрительно вскинула я бровь.

— Он сказал, что на свадьбу вы пойдете вместе.

— И что из этого?

— Джосс! — Элли запустила в меня печеньем, от которого я ловко увернулась. — Долго ты собираешься играть в молчанку?

— Играть в молчанку? — переспросила я, глядя на валявшееся на полу печенье. — На что ты намекаешь, можно узнать?

— На то, что ваше дурацкое соглашение закончилось. И теперь ты — девушка Брэдена. Это ведь так, верно?

Девушка Брэдена? Не уверена, что имею право на это высокое звание. И вообще, мне оно ни к чему.

— Мы продолжаем встречаться, — пожала плечами я. — А в каком качестве — это не так важно.

— Классно! Здорово! Потрясающе! — завопила Элли так громко, что я едва не зажала уши. — Я знала, знала!

— Хотела бы я знать, что ты знала, — заметила я не без сарказма.

— Да хватит тебе притворяться! Я с самого начала знала, что Брэден в тебя втрескался. Что он относится к тебе совсем не так, как к другим своим девицам.

Элли откинулась на спинку стула и вздохнула с глубоким удовлетворением.

— Что ни говори, жизнь — хорошая штука, — изрекла она. — А чашка чая делает ее еще лучше.

— Тогда поставь чайник.

Она кивнула и поднялась. Любопытно, в каком состоянии ее собственное сердце. И какую игру она думает вести со своим Адамом.

— У Адама появилась девушка. Ты не собираешься найти себе парня?

Узкая спина Элли напряглась.

— Собираюсь, — откликнулась она, подставляя чайник под струю воды. — По-моему, Николас — самый подходящий кандидат на эту должность.

— Неплохой выбор, — кивнула я.

Страшно подумать, какие страсти разгорятся, когда об этом узнает Адам.

Грохот заставил меня обернуться. Чайник валялся в раковине, Элли, морщась и чертыхаясь, потирала правую руку.

— Что случилось? — всполошилась я.

Лицо Элли внезапно залила бледность, даже губы побелели.

— Ерунда, — покачала она головой. — Свело судорогой руку, только и всего. Слишком долго делала пометки на этих несчастных бумагах.

— Такая сильная судорога, что ты уронила чайник?

Такое уже бывало. Элли не в первый раз доводила себя работой до полного изнеможения.

— Нельзя быть таким трудоголиком, — покачала я головой. — Почаще отдыхай. А то себя угробишь.

Вид у Элли был такой растерянный, что у меня сжалось сердце.

— Элс, тебе плохо?

— Да нет, я просто испугалась, — слабо улыбнулась она. — Это… так неожиданно.

— Пожалуй, тебе надо вздремнуть. — Я ласково погладила ее по плечу. — Проснешься другим человеком.

— Отличная идея.

* * *

Я повернулась на каблуках и улыбнулась Брэдену, который в черном смокинге выглядел до одури сексуально. Вообще-то, в Шотландии принято, чтобы на свадьбу мужчины надевали килт, но Брэден и Адам решили пренебречь этой традицией, так как ноябрь, по их словам, стоял просто арктический.

— Ну красавец! Ходячая элегантность!

— Твое платье тоже очень даже ничего. — Он подошел ко мне, обвил руками бедра и притянул к себе. — Честно говоря, не платье, а просто конфетка!

Атласное лиловое платье с глубоким аметистовым отливом выгодно подчеркивало фигуру, оставляя открытой выемку между грудей и ноги чуть ниже колен. Это было платье-провокация, а Брэден обожал, когда его провоцировали. Я привычно коснулась губами его подбородка — излюбленного места для поцелуев.

— Пора ехать, а то опоздаем. Элли готова?

— Нет. А мне осточертело сидеть там в обществе Николаса, — состроил гримасу Брэден.

— Да, бедняга малость скучноват, — сморщила я нос.

Брэден рассмеялся, уткнувшись лицом в мою шею.

— У моей маленькой сестренки странный вкус, — прошептал он, щекоча мне кожу.

Я тоже рассмеялась и погладила его по волосам.

— Элли лучше знать, кто ей подходит, а кто нет.

Брэден резко вскинул голову, взгляд его внезапно стал колючим.

— Этот парень ее недостоин, — прорычал он.

Я пожала плечами, взяла сумочку и пальто:

— Я тоже тебя недостойна. Но это тебя не остановило.

Он крепко сжал мою руку.

— Что ты сказала?

— Я готова!

В мою спальню впорхнула Элли в дизайнерском платье в стиле пятидесятых, золотисто-желтом, с широкой шоколадно-коричневой каймой. Из-под платья выглядывала белоснежная нижняя юбка, а белое шерстяное пальто, наброшенное на плечи Элли, стоило дороже, чем весь мой гардероб, вместе взятый. Короче, она была восхитительна. Я расплылась в улыбке.

— Джосс, ты просто чудо! Такси ждет!

Она схватила меня за руку, и мы втроем выскочили в холл, где терпеливо ждал бедняга Николас, имевший несчастье родиться занудой.

Я была чертовски рада, что появление Элли избавило меня от необходимости отвечать за брошенные сдуру неосторожные слова.

* * *

Свадьба — и регистрация, и прием — проходила в здании Эдинбургской зерновой биржи, ныне ставшей излюбленным местом проведения всякого рода мероприятий: от свадеб до рок-фестивалей. Спору нет, здание красивое, старинное, изысканной архитектуры, с греческими колоннами. Но воображение, конечно, не поражает, да и окрестности выглядят довольно уныло. Правда, зал, где проходила регистрация, был великолепен. Что касается свадебного ужина, то тут слова просто бессильны. Все сверкало белизной, серебром и испускало ледяное мерцание. В общем, это была настоящая зимняя свадьба в сказочной зимней стране.

Брэден отошел поговорить с Адамом, который весь день, почти не обращая внимания на свою хорошенькую спутницу, буравил злобным взглядом Николаса. Причин для злости у него, по-моему, не было, потому что Элли, предоставив Николасу развлекаться по собственному усмотрению, порхала между гостями, точно нарядная бабочка. Тем не менее Адам вознамерился прожечь в смокинге Николаса дыру взглядом.

Я покачала головой. Все-таки этот Адам жуткий тупица.

— Джосс.

Подняв голову от бокала с шампанским, я увидела, что рядом стоит Элоди. Они с Кларком сидели за соседним столом, и, бросив туда взгляд, я увидела, что Кларк увлеченно беседует с каким-то пожилым мужчиной, которого я не знала. Впрочем, я почти никого здесь не знала. Я улыбнулась Элоди. Она классно выглядела в платье глубокого темно-синего оттенка.