Онлайн книга «Обратный отсчет»
|
Хорошо Вите рассуждать. Сам-то он на «шестисотом» катается, хотя в настоящий момент де-факто тоже представляет исполнительную власть… На Соколе мы отпустили Глебыча домой. Сегодня дежурит Серега, ему все равно ночевать в Исполкоме, так что машину в гараж он отгонит. А Глебычу отсюда до дома — три остановки. Мы все, кстати, кроме Иванова и Сереги, живем сейчас на Речном вокзале: в одном доме, в одном подъезде, на одной площадке! Короче, весь этаж наш. Я, Глебыч и Лиза — по отдельности, а Вася с Петрушиным в одной квартире. Хотя они там и не бывают, потому как живут в учебном центре. Только не надо думать, что это справедливая награда Родины за наши труды праведные (а вообще, было бы неплохо…) — все квартиры служебные, из резервного фонда, и в качестве личной собственности нам их никогда не видать, как своих рудиментарных отростков, именуемых копчиками. Просто неизвестно, сколько времени просуществует Исполком и сама Комиссия, вот и решили разместить исполнителей с минимальным комфортом, чтобы не мыкались по общагам, да не ездили по выходным к семьям, а всецело отдавались работе. Семья Володи Кудрина ютилась в добротном домике, возведенном еще немецкими военнопленными (спасибо, товарищи фашисты, — хоть какая-то от вас польза!). Стоять этот домик будет еще лет триста, квартиры здесь очень солидные, и живут в них почтенные граждане. В подъезде стальные двери с номерным замком и переговорным устройством, над подъездом яркий фонарь, две камеры неприветливо подмигивают красными огоньками: кто попало не войдет, а и войдет, незамеченным не останется. Вот так, с ходу, впускать нас не хотели. — Марина? — Да. — Добрый вечер. Мы к Володе, по срочному делу. — Володи нет дома. — А когда будет? — Не знаю. — А где он сейчас, не скажете? — Не скажу. — Так… Гхм… Марина, дело-то и в самом деле срочное: страховой агент из Испании, по делу Юры Логинова. — Вы из Испании?! — Да нет, я переводчик. А испанец — вот он, рядом. — Пусть ближе подойдет, у меня тут картинка нечеткая. — Ола, синьорина! Буэнас тардес! — Ага, вижу… Что-то он у вас какой-то… Гм… А что там по делу Юры Логинова? — Марина, а у вас мегафона нет? Если есть, спустите нам на веревочке! А то ведь не всем соседям слышно будет… — Хи-хи… Хорошо, поднимайтесь… Зашли, пообщались. Внутри еще лучше, чем снаружи, высоченные потолки, квартира очень просторная, упакована от и до — мне тут только на один ремонт придется лет десять трудиться, перебиваясь с хлеба на воду. Да, признаю: даже в загазованной и шумной Москве с ее вредными магнитными полями жить можно — если вот в такой квартирке. Песня была та же, что и на Воробьевых горах: страховой агент, расследование и все такое прочее. Срочно нужен Володя, потому что он друг и может сильно помочь. — И чего тут расследовать? Все уже давно расследовали, ничего вроде такого не было. Мне кажется, не стоит ворошить старое, копаться там во всем таком… — Ну, это уже им решать. В смысле — их Комитету. Если этот тип установит, что было страховое событие — вдове выплатят страховку. Если не установит — значит, ничего не выплатят… Серега умеет говорить с москвичами, наверное, потому что сам такой. Настороженность и недоверие уже к концу первой минуты как рукой сняло, осталось лишь нормальное женское любопытство. Есть чему поучиться, надо мотать на ус, пока имеется такая возможность: если задержимся здесь, мне придется вволю пообщаться с этим непростым контингентом. Марина — кстати, весьма симпатичная дамочка, не скажешь, что она страдает от нехватки кислорода и обилия выхлопных газов, — сообщила, что муж работает допоздна, домой приезжает в первом часу, дала адрес и подробно объяснила, как добраться. Номер бокса, где этот бокс расположен, как сориентироваться на местности… Мне этот адрес ничего не говорил, а Серега почему-то нахмурился. — А с Галей Логиновой вы говорили? — Пока нет. Это будет уже в самую последнюю очередь. — Почему? — Потому что это объективное расследование, Галя — получатель, самый заинтересованный человек… в общем, у них там так принято. Информация собирается издали, и постепенно, сужая круг, страховой агент приближается к получателю. — Понятно… — Ну, спасибо вам огромное. Мы едем к Володе. — А сколько это будет? — В смысле? — Ну, сумма страховки? — Сейчас… Но тьенэ импортансиа, фуэ ун аксидэнтэ? Я три секунды напряженно соображал, затем растопырил все пальцы на руках, сжал кулаки и снова разжал. Интернациональный язык — любому глухому гаитянину понятно, что это два десятка. Еще секунду подумал, провел в воздухе черту и показал таким же образом тридцать. Ориентировался вот на что: у нас, когда офицера убивают, его семье выплачивают компенсацию в 120 окладов. Если это будет майор с двадцатилетним стажем (это опять я — считать проще), чистый оклад без всяких накруток — три тысячи рублей. Считайте, на выходе семья поимеет триста шестьдесят тысяч или грубо — двенадцать штук баксов. Сумасшедшие деньги, правда? Можно целую комнату купить где-нибудь в Коломне. Поскольку в нашем случае лицо гражданское, ценность его наверняка возрастает. А так как он застрахован за рубежом, возможно, возрастает вдвое или даже больше. — В общем, от двадцати до тридцати миллионов, — простенько «перевел» Серега. У меня аж дыхание остановилось: ни фига себе, вот это интерпретация! — Долларов?! — Эмм… При чем здесь доллары? Это же Испания. Все выплаты — в песетах. — А разве Испания не входит в Евросоюз? — Входит. Но это их национальная страховка, поэтому выплаты — в песетах. — Понятно… Интересно, какой там у нас сейчас курс… — Да, мне тоже интересно. Ну все, Марина, спасибо. Кстати, одна просьба… — Слушаю? — Я вас очень прошу — не звоните пока Гале Логиновой. Хорошо? Я вам объяснил их правила, это в ее же интересах, так что… — Да что ж я, не понимаю, что ли?! — Ну вот и хорошо. Всего доброго… — А в глазенках у нее было: «Как выйдете — так сразу и позвоню», — шепотом поделился я с Серегой, когда мы спускались по лестнице. — Сейчас наверняка сидит и названивает вовсю. Вот это буча будет! Тридцать «лимонов»… — Да, неплохие деньги. — «Неплохие»?! Да они теперь всю Москву перевернут, разыскивая этого золотого «страхового агента»! Ну ты даешь, Серый… Думать надо, прежде чем говорить такие вещи. Кстати, какой там сейчас курс? — Сейчас не знаю, но обычно примерно сто пятьдесят песет за бакс. Так что зря ты разволновался, двести штук для этих товарищей не такие уж и большие деньги. Меня сейчас больше другое заботит. |