Онлайн книга «Ксенофоб»
|
– Это тетя Катя, – пояснил Филин, выходя из машины. – Сдает приблудным москвичам кухню с баней. На лето также сдает и сарай. – А что в сарае? – Коптильня и погреб. – Понятно. Осенью-зимой там овощи-консервы? – Да, наверное. Мы сняли на неделю кухню-баню-сарай, – Филин вдруг набрал в грудь воздуха и гаркнул: – Тетя Катя – привет! – Глухая? – сообразил Федя. – Плохо слышит. Плохо видит. Очень удобная бабуся. Сын с семьей в Москве, примерно через раз приезжают на выходные. Сказала, что в эти выходные не приедут. Мы все делаем неправильно. Соседи, насколько я могу судить, видят и слышат вполне нормально – вон, бросили работу, любопытствуют в нашу сторону. – А мы – кто? – Рыбаки, мать нашу так, – сообщил Филин, вынимая из багажника связку довольно крупных лещей и мощный аккумуляторный фонарь с ручкой и подставкой. – Тут рядом неплохие рыбные угодья. – Ух ты! – одобрил Федя. – Предусмотрительно. Там еще есть? – Да, в корзине с травой. – Это наша рыба? – я тотчас же живо представил себе кипящую в масле на огромной сковороде свежую рыбу и ощутил острый приступ голода. – В смысле, можно пожарить? – Если кто-то почистит – запросто. – Я почищу! – А я пожарю, – живо подключился Федя. – Магазина рядом нет? – Там все есть, – Филин кивнул на летнюю кухню. – Эээ... «Все» – это что? – Хлеб, соль, масло и лук. Мы тут уже второй день «живем». Мы поздоровались с хозяйкой, Филин презентовал лещей и громогласно воздал похвалу местному Нептуну за благосклонность – соседям было слышно. После этого мы подогнали машину вплотную к двери сарая и «в одно касание» выдворили пленника. В сарае были стеллажи с банками, несколько бочонков на полу и коптильня: симбиоз буржуйки с металлическим ящиком и трубами, одна из которых уходила в потолок. Копченостями, как ни странно, не пахло. Наверное, вот эти самые «приблудные москвичи» развлекаются здесь не так уж и часто. Еще здесь был самодельный шкаф с набором слесарных инструментов (я заглянул из любопытства), рядом с которым мирно покоилась на небольшом поддоне прикрытая промасленным брезентом бензопила. Я ожидал, что погреб будет оборудован как у моих бабо-дедов на Кубани: короб, засыпанный песком, два люка с утеплителем и стремянка торчком. Но здесь все было основательнее: дверь в задней стене сарая, довольно пологий лестничный марш, небольшой тамбур, еще одна дверь, и собственно погреб – довольно приличный кусок пространства, забранный в матерые дубовые плахи. На обеих дверях были замки – Филин открыл их ключами, которые висели на гвозде, вбитом в дверной косяк. В погребе тоже были стеллажи и несколько добротных деревянных коробов, наподобие больших ларей без крышек. В углу, справа от входа, тускло горела лампочка, упакованная в мутный плафон из толстого стекла. В одном из «ларей» я заметил старый полосатый матрац, в другом – пластмассовое ведро с крышкой. На стеллаже стояла двухлитровая пластиковая бутылка с водой. Мы завели пленника в погреб. Филин скомандовал: – Обыск. Одежды на парне было немного, Федя быстро опустошил его карманы, обхлопал и доложил: – Чисто. Часы «Tissot», мобильный телефон, портмоне с банковскими карточками, семьсот евро и двенадцать тысяч рублей – вот такая получилась добыча. – Трофеи, – Филин, ничтоже сумняшеся, забрал все себе и ткнул в пленника пальцем. – Пленный. – А! – спохватился Федя. – Пардоньте, сэр, давно не занимался... Федя тотчас же вынул из туфель пленника шнурки, а сами туфли помял, погнул подошву в разные стороны и сообщил: – Крепкие. Без ничего, одними ручонками – вряд ли вытащит. – Хорошо, оставь, – разрешил Филин. Я не совсем понял, о чем это они, но уточнять постеснялся. Бросив туфли, Федя снял с пленника поясной ремень, и, приподняв свою штанину, достал из прикрепленного к лодыжке чехла складной нож. Ух ты! Мой большой железный брат не перестает меня удивлять. Интересно, а гранаты у него там нигде не висят? Нож, кстати, трофейный – это тот самый, что отняли у квадро-переходного грабителя. А я про него уже и забыл. Раскрыв нож, Федя зачем-то ухватился за гульфик брюк пленника. – Ммм! – задушено выразился Султан, дернувшись всем телом. – Мммм!!! – Султан – это не то, что ты думаешь, – успокоил Филин. – Он у тебя кое-что срежет с брюк, не более того. Не шевелись, рядом острый нож. – Мммм!!! – Не дергайся, а то без наследства останешься, – пробурчал Федя. – Стой ровно... Затем Федя сделал такую штуку: вспорол ширинку на джинсах пленника и вырезал массивный стальной крючок. И ту штуковину (не знаю, как правильно называется), за которую этот крючок цепляется – тоже вырезал. Потом вырезал намертво заклепанную пуговицу и молнию. Одним словом – все вырезал. Варвар. – Пойдет, – одобрил Филин. – Теперь надо снять промо-ролик для отца. Качественно и со смыслом. Чтобы сразу проникся и не задавал дурных вопросов. – Ммм! – напомнил о себе пленник. – Мммм! – Султан, потерпи минуту – сейчас снимем, – пообещал Филин. – И мешок, и ролик – все сразу. Кто будет снимать? – Телефоном? – уточнил я. – Нет, у нас есть камера, – Филин достал из своей сумки небольшую видеокамеру. – Итак? Федя решительно выставил ладонь и кивнул на меня. А я засомневался. Что значит «качественно и со смыслом»? Решительно ничего в голову не лезет – как добиться, чтобы обезумевший от горя отец не задавал «дурных вопросов»?! – Я так понял, что снимать придется мне? – верно истолковал мое замешательство Филин. – Да, сделай одолжение... – Хорошо, – Филин показал глазами на тамбур. – Оба – туда. Молчим, смотрим, слушаем. Не вмешиваемся. После этого Филин поставил фонарь на стеллаж, включил его, направив ослепительный сноп света в дальний угол, подтолкнул пленника в этот угол и снял с него наручники. Пленный сразу же стал возиться с тесемкой и вынужден был присесть, упершись спиной в стенку: у него спадали штаны, если их не придерживать, а для того чтобы снять мешок, понадобились обе руки. Немного покопавшись, Султан справился с тесемкой, стащил мешок и, жмурясь от яркого света и морщась от боли, стал осторожно отдирать скотч. – Одним рывком, – посоветовал Филин. – Возьмись за край обеими руками и резко дерни. |