Онлайн книга «Ксенофоб»
|
Султан последовал совету: рывок, крик боли – и рот пошел на волю. Впрочем, для окончательного избавления от скотча понадобилась еще пара дополнительных рывков, но после генерального они были уже не такими болезненными – Султан только кряхтел. – Как самочувствие? – Нормально... – Султан одной рукой ухватился за штаны, второй прикрыл лицо от света и распрямился. – Кто вы? – Султан, твоя задача – выйти отсюда с минимальными потерями, – Филин проигнорировал вопрос. – Это просто: веди себя спокойно, не буянь, отвечай, когда спрашивают. За любое непослушание тебе будут ломать конечность: руку или ногу. – Вы знаете, что отец с вами сделает? – голос Султана дрогнул и сорвался на фальцет. – Вы знаете вообще с кем связались?! Нет, это плохой пленный. Тот, что ограбил меня в переходе, был намного лучше: наглый, здоровенный, неистовый – настоящий вулкан ненависти, который и потушить не жалко. А с этим, пожалуй, я мог бы и самостоятельно справиться. Домашний мальчик, культурный и воспитанный, впервые в жизни столкнувшийся с открытой агрессией – странно, вообще, что среди такого воинственного племени нашелся этакий редкостный экземпляр. Если вдруг что-то не срастется – как такого бить, пытать или, не дай бог, лишать жизни?! – Султан, это был последний раз, когда ты говорил, не будучи спрошенным, – Филин сказал это спокойно и ровно, но тон был такой, что даже мне стало не по себе – показалось вдруг, что где-то рядом отчетливо лязгнул оружейный затвор. – Если к тебе обращаются – отвечаешь. Если нет – молчишь. Султан, ты понял? – Я понял, – тихо сказал пленник. – Хорошо. У вас дома есть компьютер? – Да. У нас их два. И еще ноутбук. – Отец пользуется? – Да, бывает. – Он сможет вставить флэшку в порт и просмотреть ролики, которые на ней будут? – Да, конечно. – Хорошо. Я задам несколько вопросов. Отвечай что считаешь нужным. Эту запись мы отправим твоему отцу. Готов? – Да. – Хорошо. Веди себя естественно. Филин включил видеокамеру и направил на пленника. – Как себя чувствуешь? – Нормально. – Как тебя взяли? Где, когда? – Нас стоянке... У торгового дома... Где-то в пять часов... – Как тебя взяли? Что с тобой делали в момент задержания? – Ну, это... Руку заломали, в машину засунули... Наручники, мешок... Скотчем рот залепили... – Тебя били? – Нет, не били. – А что с лицом? – Когда в машину пихали, по сидушке проехал... Ободрал маленько. – Султан, ты не страдаешь клаустрофобией? – Нет. – Не болеешь диабетом, астмой? – Нет. – Ты здоров? – Да. – Воздух здесь нормальный? – Воздух? – Да, как дышится? – Ну... Нормально вроде. – Султан, вот матрац, вот вода, вот ведро с крышкой – если захочешь в туалет. Ты будешь сидеть здесь до тех пор, пока твой отец не сделает то, что нам нужно. Будем надеяться, что он сделает это быстро. Султан, ты понял, что я сказал? – Да, я понял. – У тебя есть вопрос? – У меня... Да, есть. – Спрашивай. – А что должен сделать отец? – Это наше с ним дело. Еще вопрос? – А если... Если он не сделает? – Тогда ты умрешь. Еще вопрос? – Ну... Не знаю даже... – Султан, скажи – тебе страшно? Султан замялся: опустил голову, на мгновение перестал прикрывать рукой глаза, зачем-то подергал ворот рубашки и вытер тыльной стороной ладони лоб. Вот это движение было совершенно лишнее: да, мешок, который сняли с головы пленника, насквозь промок от пота – но сейчас его лоб был совершенно сух. Вернув руку на место, Султан поднял голову и хотел уже было ответить, но в этот момент губы его предательски задрожали. Филин опустил камеру и выключил фонарь. Султан тотчас же сел на корточки, упершись спиной в стену, спрятал лицо в ладони и весь сжался. Плечи его мелко подрагивали. Филин опять направил на пленника камеру, взял фонарь и стал потихоньку отходить к тамбуру. Вот же паскудство... Это просто отвратительный пленный! Неужели нельзя было найти кого-нибудь получше? Покрепче, покруче, позлобнее... Передав мне фонарь, Филин включил на камере «паузу» и закрыл дверь. – Свет. Я включил фонарь. Филин запер дверь на замок, жестом отправил нас с Федей на три ступеньки вверх и ткнул пальцем на дверь – я направил туда луч фонаря. Из-за двери доносились горестные рыдания: оставшись в одиночестве, юный пленник перестал сдерживаться. Филин вновь включил камеру, поднес ее к узкой щели между дверью и косяком и примерно с минуту держал в таком положении. Затем он выключил камеру и тихо скомандовал: – На выход. Мы поднялись, Филин закрыл верхнюю дверь на замок, ключи положил в карман. – Есть сомнения по последнему фрагменту, – подсказал я. – Щель там совсем никакая – ничего не видно. – Зато слышно, – Филин включил воспроизведение и дал нам послушать последний фрагмент. Да, слышно. Немного глуховато, но вполне понятно: за дверью кто-то плачет. Я смотрел на сноп света в небольшом дисплее, слушал... И вдруг живо представил себе, что за дверью, в которую уперся прощальный луч фонаря, плачет мой ребенок. Мой маленький сын, похожий на меня, как две капли воды, человечек, в которого я вложил столько сил и эмоций, поднял, воспитал – возможно, самое дорогое для меня существо в этом мире... И теперь от моей расторопности зависит, увижу я его когда-нибудь, или он навсегда останется за этой непрошибаемой дверью. – Наверное, весь в папу? – неожиданно для себя уточнил я. – Султан? – Филин выключил камеру, забрал у меня фонарь и пошел к выходу. – Копия. Причем, не только внешне, но и характер, поведение – все перенял. Короче – папин любимчик... Вот же скотство... Я никогда не женюсь! И всегда буду тщательно предохранятся: даю себе слово. У меня никогда не будет детей. На фига мне дети – чтобы их насиловали в парках, избивали до полусмерти и держали в погребах?! Не будет этого! Даже и не надейтесь... * * * Ну что, вам описывать кухню с баней? Наверное все бывали в таких помещениях, если даже своих нет – у друзей, или знакомых. Ничего особенного тут не было, все простенько и без излишеств, сделано своими руками – кто-то из хозяйкиных родственников наверняка имел склонность столярничать на досуге. |