Онлайн книга «Перстень Екатерины Великой»
|
– Да где же он! – вслух проговорила Лидия и вдруг почувствовала непонятное беспокойство. – Сам требовал открыть багажник, а сам пропал… Она захлопнула багажник, обошла машину… И тут сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди: Павлика на переднем сиденье не было. Детское автокресло осталось на месте, а ребенок пропал. – Павлик, Павлуша! – проговорила Лидия слабым, дрожащим голосом и заглянула в машину. Павлик был, как уже сказано, ребенком в меру непослушным и непоседливым, он любил устраивать разные мелкие каверзы, иногда даже не очень мелкие, и Лидия подумала, что он вполне мог спрятаться в машине. – Павлик! – крикнула она погромче, одновременно жалким и сердитым тоном. – Павлик, прекрати баловаться! Сейчас не время играть в прятки! Павлуша, вылезай! На ее призыв никто не отозвался. На всякий случай Лидия заглянула под переднее сиденье, перегнулась и посмотрела в заднюю часть салона, но его нигде не было. Зато по полу она нашла бумажник с документами на машину, который передала сержанту Белоусову. Только тут до нее дошло, что Павлик сам ни за что не сумел бы отстегнуть ремни и выбраться из автокресла – и ей стало по-настоящему страшно. Лидия выскочила из машины, дважды обежала вокруг нее, заглянула даже под нее, но ничего там не нашла и в ужасе заметалась по мостовой. Набережная как будто вымерла. Вокруг не было ни души, ни машины, даже звуки большого города затихли. И никаких следов странного сержанта. И тут Лидия осознала страшную правду. Этот сержант был никакой не сержант, он вообще не имел отношения к полиции, и остановил он ее машину с единственной целью – похитить Павлика. Такие истории Лидия видела не только в кино: ей рассказывали, что несколько лет назад неизвестные преступники похитили сына банкира Михельсона, потребовали огромный выкуп. Михельсон деньги собрал, выкуп отдал, но ребенка так больше и не увидел. И преступников не нашли. Еще одна такая же история случилась с ребенком известного режиссера Ведлянского. И в этом случае ребенка не вернули, хотя выкуп похитителям заплатили. Лидия схватилась за голову. Что делать? Что делать? Позвонить в полицию? Или сначала сообщить о происшествии родителям Павлика? Лидия представила, как говорит Екатерине Алексеевне, что ее сына похитили, похитили по ее вине, – и сердце ее сжало словно железными клещами. Еще раз обежав вокруг машины, она нашарила в кармане мобильный телефон, еще не зная, кому собирается звонить, – и вдруг телефон зазвонил сам. Нервы ее были так напряжены, что она вздрогнула и выронила телефон, но тут же подняла его с тротуара. Телефон все еще звонил. Лидия нажала кнопку, поднесла телефон к уху. И сразу же услышала хриплый незнакомый голос: – Не вздумай звонить в полицию. Если позвонишь – ребенку конец. Немедленно поезжай домой к родителям ребенка и расскажи все матери. И ее предупреди, чтобы никому не звонила, если хочет вернуть сына. Если хочет вернуть его живым. – Кто вы?! – выкрикнула Лидия. – Что вам нужно? Где мальчик? С ним все в порядке? Но из трубки уже доносились короткие гудки. Лидия посмотрела на телефон в ужасе, как будто это была ядовитая змея или граната с выдернутой чекой. Потом она спрятала его в карман пальто и села в машину. Она просидела неподвижно несколько минут, не в силах ни на что решиться. С одной стороны, звонок неизвестного внес в положение какую-то определенность: теперь она точно знала, что ребенок похищен, что его украл тот самый фальшивый полицейский. Кроме того, неизвестный строго предупредил, чтобы она не звонила в полицию. То есть теперь ее действия были определенны: она должна возвращаться в дом Павлика и сообщить его родителям о похищении… Но это было легко только на словах. Лидия снова представила, как говорит Екатерине Алексеевне, что Павлика похитили, – и покрылась холодным потом. Катя вернулась рано – в агентстве ее внимательно выслушали, но навскидку никого не смогли подобрать, записали все ее пожелания, но скоро ничего не обещали. – Вы же хотите опытную, аккуратную, не слишком молодую, русскоговорящую приличную женщину, так? – пожимала плечами администратор. – Ну, вы же сами понимаете, на таких у нас огромная очередь… Катя посмотрела на часы. Лидия с Павликом уже давно должны были вернуться из детского развивающего центра. Конечно, днем в городе повсюду пробки, а Лидия – не слишком опытный водитель, но все же в душе у Кати шевельнулось непонятное беспокойство. Она взяла свой мобильник, набрала телефон Лидии… Холодный механический голос сообщил ей, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия. Беспокойство в Катиной душе росло. Она ходила по квартире, не находя себе места, безуспешно пыталась чем-то заняться, но все падало у нее из рук. Попыталась читать американский роман, который купила несколько дней назад, но глаза слепо скользили по строчкам, и через минуту она поняла, что не помнит, о чем только что читала. И тут в дверях заскрежетали ключи. Катя вскочила, уронила книгу, не стала ее поднимать и выбежала в прихожую. В дверях стояла Лидия. – Лида, слава богу, я так волновалась… – выпалила Катя, но тут она увидела бледное, испуганное лицо няни, ее трясущиеся губы, но главное – осознала, что с ней нет Павлика. – Что случилось? – Катя схватила няню за руки, встряхнула ее. – Где Павлик? – Екатерина Алексеевна… – проговорила Лидия дрожащим голосом, – Павлик… Павлика… – она зарыдала. – Что?! Что?! – Катя трясла ее, будто хотела вытрясти из нее правду. – Что с Павликом? – Его… его похитили! – выговорила няня сквозь слезы. Катя отпустила ее, шагнула назад, наткнулась спиной на стену и медленно сползла на пол. Осуществились ее самые жуткие, самые дикие страхи. Страшные сны, от которых она просыпалась с криком, в холодном поту, стали реальностью… Она сжала кулаки – и вдруг почувствовала резкий укол в руке, в том месте, где носила старинный перстень. Боль словно разбудила ее. Разве можно сейчас поддаваться страху и растерянности? Сейчас дорога каждая секунда! Она должна не трястись от ужаса, не расползаться по полу, как кисель, а спасать своего ребенка! И для начала нужно выяснить, что же произошло! Катя вскочила, снова встряхнула за плечи рыдающую няню и проговорила твердым, трезвым, решительным голосом (по крайней мере, так ей казалось): |