Онлайн книга «Братство камня»
|
– Шарль сказал, что вы хотите прийти ко мне на сеанс… – Все так. Мне нужен сеанс внушения. – В каком контексте? Ваши вопросы показались мне странными. Как правило, у моих пациентов проблемы с курением, аллергия или… – Я хочу еще раз пережить один эпизод своей жизни. Саше улыбнулся, сел поудобнее, наклонил голову к плечу, как художник, оценивающий свою модель, и спросил: – Какое-то давнее воспоминание? – Нет. Событие произошло две недели назад, но я думаю, что мое подсознание скрывает некоторые детали. По словам Шарля, с вашей помощью мне удастся их вспомнить. – Это не сложно. Для начала введите меня в суть контекста, а потом… – Подождите. Диана вдруг поняла, как ей страшно впускать этого человека в свои мысли, и спросила, чтобы оттянуть неизбежное: – Сначала объясните… как вы будете восстанавливать мои воспоминания? – Вам совершенно нечего бояться, мы сделаем это вместе. – Командная работа основывается на доверии. Скажите, что вы будете делать… у меня в голове? – Боюсь, я ничего не смогу объяснить, – хмыкнул Саше. – Почему? – Чем больше вы будете знать о моем методе, тем активнее станете сопротивляться. – Я пришла сюда по своей воле. – Я говорю о вашем подсознании. О бессознательном, которое отказывается выдавать информацию. Если вы его вооружите, не сомневайтесь: мозг будет обороняться. – Я не могу… вот так открыть перед вами свой мозг… Психиатр промолчал, оценивая ситуацию, схватил пресс-папье, вернул его на место и начал неторопливо объяснять: – Гипноз – не более чем вид очень глубокой концентрации. Мы с вами будем говорить о физических ощущениях – например, о том, как течет по жилам ваша кровь, – и постепенно вы обо всем забудете: обо всем, кроме этих ощущений. «Выключения» такого типа случаются и в повседневной жизни. Скажем, вы очень внимательно изучаете какие-то документы, вас кусает комар или мошка, а вы ничего не чувствуете. Вы как бы под гипнозом, в трансе. То же самое происходит во время религиозных церемоний: мозг инициируемого не получает сигнала о физической боли. – Именно в таком состоянии гипнолог может преодолеть барьеры бессознательного? – Именно так, поскольку заслон выставляет не человек, а его сознание. Достигнув определенной стадии концентрации, мы отключаем рассудок. Гипнолог общается с бессознательным пациента. Диана вспомнила случившуюся с ней в юности трагедию. Она потратила не один день, чтобы забыть о ней, превратив свою память в неприступный сейф. – Как далеко в глубь памяти возможно зайти? – Безгранично далеко. Вы бы удивились, узнав, сколько моих пациентов, сидя в этом кресле, впадают в детство. Лепечут. Не могут сфокусировать взгляд, как новорожденные младенцы. Можно даже уйти за грань. – За грань? – Добраться до хранящейся в нас памяти о прежних жизнях. Диана невесело рассмеялась: – Я не верю в реинкарнацию… – Я говорю не о каких-то конкретных жизнях, а о той памяти, вместилищем которой является каждый из нас. Геном человека по сути своей и есть память о нашей эволюции, заключенная в плоть. – Звучит красиво, но мы говорим о конкретных воспоминаниях… – Ну конечно! Возьмем, например, так называемых младенцев-пловцов. Стоит погрузить грудничка в воду, и он немедленно рефлекторно смыкает связки. Откуда берется этот рефлекс? – Инстинкт самосохранения. – В возрасте нескольких дней от роду? Диана моргнула. – Этот инстинкт – наследие тех незапамятных времен, когда человек был не человеком, а амфибией. При контакте с водой ребенок – не он, его тело – вспоминает то, что находится за пределами сознания. Возможно, под гипнозом такие воспоминания возникнут не в подсознании, а в сознании. Диана почувствовала смятение. Она больше не была уверена, что хочет остаться и совершить в этом кабинете большой скачок. Окончательно смутила ее одна странная деталь: наступил вечер, и в кабинете сгустился сумрак, но глаза гипнолога сверкали ярче, чем днем. Диане даже показалось, что от его зрачков исходит особый, как у волков, блеск. У хищников между сетчаткой и склерой есть пластинки, отражающие большее количество света. У Саше был тот самый, серебристый взгляд… Диана решила уйти, но гипнолог неожиданно попросил: – Не расскажете, какую сцену хотите пережить снова? Диана взяла себя в руки, вспомнив, как несколько часов назад в палате Люсьена твердо решила довести дело до конца. Она вжалась в кресло и заговорила: – В среду, двадцать второго сентября, около полуночи, мы с моим приемным сыном попали в аварию на окружном бульваре у ворот Дофин. Я не пострадала, но мой ребенок две недели находился между жизнью и смертью. Думаю, сегодня опасности больше нет, но… Диана колебалась: – Я бы хотела восстановить в памяти минуты, предшествовавшие аварии. Каждое движение, каждую деталь. Я должна быть уверена, что все сделала правильно. – Вы думаете, что не справились с управлением? – Нет. Авария случилась из-за грузовика, выехавшего поперек дороги. Но… В тот вечер я немного выпила и хочу быть уверена, что хорошо пристегнула ребенка. Преодолев последние сомнения, она добавила: – Не стану скрывать, что в момент столкновения ремень не был пристегнут. Глаза Саше блеснули в темноте, как два огонька. Он наклонился к Диане через стол и спросил: – Если ремень не был пристегнут, значит, вы забыли это сделать, так я понимаю? – Я знаю, что пристегнула ремень. И хочу проверить это под гипнозом. Врач задумался. Он был удивлен не меньше Шарля Геликяна. – Допустим, вы это сделали, – наконец сказал он. – Как же объяснить, что в момент столкновения пряжка оказалась расстегнутой? – Думаю, ее расстегнули в дороге. – Это сделал ваш сын? Она должна сказать. Должна поделиться своей гипотезой. – Думаю, это сделал человек, заранее пробравшийся в мою машину. Аварию подстроили и осуществили, следуя точному плану. – Вы шутите? – Считайте, что шучу, и загипнотизируйте меня. – Это полный абсурд. Зачем кому-то строить вам козни? – Загипнотизируйте меня. – Неужели вы и впрямь верите, что злоумышленник рискнул бы своей жизнью, оставаясь с вами в машине в момент аварии? Диана поняла, что ничего не добьется от психиатра, взяла сумку и встала. |