Онлайн книга «Империя Волков»
|
– Никогда меня так не называй. Старый сыщик поднял вверх руки, как будто Поль наставил на него оружие. В его взгляде была насмешка. Поль почувствовал непреодолимое желание стереть ухмылку с лица Шиффера, но тут за их спинами раздался голос: – Чем могу быть полезен, господа? Коренастый человек в безупречном голубом халате шел к ним, слащаво улыбаясь в усы. – Господин Инспектор? – произнес он удивленно. – Как давно мы не имели удовольствия видеть вас! Шиффер расхохотался. Музыка стихла. Машины остановились. Вокруг них воцарилась мертвая тишина. – Ты больше не называешь меня Шиффером? И не обращаешься на "ты"? Вместо ответа хозяин мастерской бросил недоверчивый взгляд на Поля. – Поль Нерто, – произнес сыщик. – Капитан из Первого отдела Управления уголовной полиции. Мой начальник, но в первую очередь – друг. – Он похлопал Поля по спине. – Говорить при нем – все равно что говорить при мне. Подойдя к турку, он обнял его за плечи. Спектакль следовало сыграть по всем правилам. – Ахмед Золтаной, – сказал он, обращаясь к Полю, – лучший хозяин мастерской Маленькой Турции. Такой же жесткий, как его накрахмаленный халат, но в глубине души неплохой парень. Здесь его называют Таноем. Турок поклонился. Глаза из-под угольно-черных бровей цепко смотрели на Поля: друг или враг? Наконец он повернулся к Шифферу и произнес угодливым тоном: – Мне говорили, что вы ушли в отставку. – Форс-мажорные обстоятельства. Кого зовут в случае несчастья? Тонтона Шиффера. – Что за срочность, господин Инспектор? Шиффер смахнул с раскроечного стола лоскутки и выложил фотографию Рукье Таньоль. – Знаешь ее? Турок наклонился к снимку: руки он держал в карманах, выставив наружу только указательные пальцы на манер револьверных курков. Он казался совершенно спокойным под защитой накрахмаленных складок своего халата. – Никогда не видел. Шиффер перевернул снимок. Внизу, на белой полосе окантовки, фломастером было написано имя жертвы и адрес мастерских Сюрелик. – Мариус согласился сотрудничать. Поверь, все вы этим кончите. Турок переменился в лице, неохотно взял со стола фотографию, надел очки и вгляделся. – Да, пожалуй, она мне кого-то напоминает. – Гораздо больше чем напоминает! Эта женщина работала здесь с августа две тысячи первого года. Так? Таной осторожно вернул фотографию на место. – Да. – Какую работу она выполняла? – Швеи-мотористки. – Внизу? Хозяин мастерской непонимающе вздернул брови и убрал очки в очешник. Рабочие за их спинами снова занялись делом. Казалось, они поняли, что полицейские пришли не из-за них и проблемы на сей раз только у хозяина. – Внизу? – переспросил он. – В твоих подвалах, – разозлился Шиффер. – Проснись, Таной! Иначе я и правда потеряю терпение. Турок слегка покачивался на каблуках. Несмотря на преклонный возраст, больше всего он сейчас напоминал нашкодившего школьника. – Ну да... Она работала в нижних мастерских. – Откуда она была родом, из Газиантепа? – Не из самого Газиантепа, из деревни по соседству. Она говорила на южном диалекте. – У кого ее паспорт? – Нет никакого паспорта. Шиффер вздохнул – со стороны могло показаться, что он смирился с этой новой ложью. – Расскажи мне о ее исчезновении. – Рассказывать нечего. Девушка ушла из мастерской в четверг утром. Домой она не вернулась. – В четверг утром? – Да, в шесть часов. Она работала по ночам. Полицейские переглянулись. Женщина действительно возвращалась с работы, когда ее схватили, вот только случилось это на рассвете. Они вычислили точно все, кроме времени. – Говоришь, домой она так и не пришла, – продолжил допрос Шиффер. – Кто тебе это сказал? – Ее жених. – Они возвращались не вместе? – Он работал в дневную смену. – Где его можно найти? – Нигде. Он вернулся на родину. Таной отвечал на все вопросы коротко и резко. – Парень не пытался забрать тело? – У него не было документов. Он не говорил ни слова по-французски. И он просто сбежал, унеся с собой свою тоску. Такова судьба турка. Жребий изгнанника. – Обойдемся без соплей. Где другие коллеги девушки? – Какие коллеги? – А те, что возвращались вместе с ней. Я хочу их допросить. – Это невозможно. Все уехали. Испарились. – Почему? – Боятся. – Убийцы? – Вас. Полиции. Никто не хочет быть замешанным в этом деле. Цифер остановился перед турком, заложив руки за спину. – Я думаю, тебе известно гораздо больше, чем ты нам говоришь, толстяк. Поэтому мы сейчас спустимся вместе в твои подвалы. Возможно, это тебя вдохновит. Турок не шевельнулся. Стрекотали швейные машинки. Под стальной крышей звучала музыка. Поколебавшись несколько мгновений, Таной направился к железной лестнице под одним из проходов. Полицейские пошли следом. Спустившись, они попали в полутемный коридор, прошли мимо металлической двери и свернули в другой коридор с глинобитным полом. Чтобы идти дальше, им пришлось пригнуться. Помещение освещали свисавшие с потолка голые лампочки. По обе стороны коридора тянулись дощатые двери с написанными мелом номерами. Из глубины этого чрева доносился гул. На очередном повороте их проводник остановился и достал из-за старого пружинного матраса железную палку. Продвигаясь вперед медленными осторожными шагами, он стучал по змеившимся по потолку трубам. Коридор наполнился металлическим гудением. Внезапно появились невидимые враги: на стальной балке над их головами было полно крыс. Поль вспомнил слова судебного медика: "Со второй дело обстоит иначе. Думаю, он использовал что-то... живое". Хозяин мастерской выругался по-турецки и снова изо всех сил долбанул по потолку: грызуны исчезли. Коридор вибрировал, двери дрожали на петлях. Наконец Таной остановился перед № 34. Толкнув плечом, он не без труда открыл дверь, раздалось гудение, и в помещении зажегся свет: перед ними был верхний цех в миниатюре. Человек тридцать женщин сидели перед работающими швейными машинками, составляя с ними единое целое. Склонив головы под мерцающими лампами дневного света, женщины подводили куски кроя под иглу, не обращая ни малейшего внимания на посетителей. |