Книга Тустеп вдовца, страница 43 – Рик Риордан

— Ты собираешься меня застрелить, большой босс?

Он нисколько не испугался. Может быть, когда тебе семнадцать, за спиной у тебя надежные друзья, а с пистолетом ты знаком так же хорошо, как другие парни со скейтбордом, ты ничего не боишься?

С другой стороны, мне не понравилось, как улыбался Ральф. Однажды при мне он использовал пистолет калибра 0,22 как строительный степлер, когда какой-то тип прикоснулся к его девушке в баре. Именно с такой улыбкой он прострелил парню ладонь, лежавшую на деревянной стойке.

— У нас есть пистолеты, — продолжал Вега. — Например, можем встретить тебя ночью, возле твоего дома, ты меня понял?

Между тем Чико сумел подняться на четвереньки; он хрипло дышал и обещал их всех прикончить. Вега посмотрел на него и сказал:

— Хорошая собачка.

Футболисты снова рассмеялись.

Ральф застыл в полнейшей неподвижности. Я понял, что у меня есть несколько секунд, прежде чем он решит, в какой части тела Веги следует проделать дырки.

— Ребята, шли бы вы отсюда, — сказал я.

Вега посмотрел на меня в первый раз.

— Кто это, большой босс? Твоя подружка?

Прежде чем Ральф успел выстрелить, я сделал Веге подсечку. Парнишка упал на локти и ударился головой о край бетонной ступеньки. Я отпустил его прежде, чем футболисты сообразили, что пришла пора вмешаться.

Я нечасто использую «Езду на тигре». Обычно противники редко атакуют как тигр — сверху. Когда первый парень бросился ко мне, я принял наклонную стойку, мои руки описали дугу, правая ладонь коснулась его груди, а левая зацепила ногу. Он перелетел через меня, словно через руль велосипеда, врезавшегося в камень. Я не стал оборачиваться, чтобы выяснить, как тот приземлился на асфальт парковки.

Второй футболист атаковал меня сбоку. Я схватил его за мешковатую куртку, резко развернул кисть и бросил через колено. Тот с глухим стуком упал на задницу.

К тому моменту, когда я краем глаза заметил движение Веги и увидел блеск металла, было уже слишком поздно.

Послышался щелчок.

Мальчишка приподнялся на одном локте, сжимая в руке длинный нож, острие которого застыло в шести дюймах от моего бедра. Ральф стоял рядом с ним на колене и спокойно улыбался, дуло его 0,357-го было прижато к глазу Веги. Голова парня задралась вверх, словно он смотрел в телескоп. Его другой глаз отчаянно дергался.

— Тебя бросили на землю, — дружелюбно сообщил ему Ральф. — Если в твоей голове хоть что-то осталось, то вставать не стоит.

Пару столетий мы трое не шевелились. Затем нож Веги упал на асфальт.

— Ты труп, большой босс. Тебе это известно?

Ральф улыбнулся.

— Двадцать или тридцать раз, мальчик.

Ральф взял нож Веги, встал и убрал «Мистера Незаметного». Я огляделся. Тот тип, которого я швырнул на задницу, так и остался на ней сидеть. Он смотрел на меня, на глазах у него появились слезы, и он наклонился набок, чтобы облегчить боль. Парень, приземлившийся на парковку, пытался подняться, но у меня создалось впечатление, что его левое плечо приклеилось к асфальту. Возможно, у него была сломана ключица.

Я поставил всех троих на ноги и подтолкнул в противоположную от парковки сторону. Те заковыляли по Бандера, причем Вега вопил, что они знают, где я живу, и моей семье конец. Я сообщил Веге, что у его приятеля сломана ключица и ему требуется врач. Вега выстрелил в меня пальцем. Его глаз все еще дергался после холодного прикосновения дула пистолета.

Когда я вернулся к входной двери Номера Четырнадцать, Чико все еще сидел на тротуаре и изо всех сил сдерживал рвоту. Он бросил на меня обиженный взгляд.

— Удачный выстрел, — сказал я. — Я думал, что ты его поимел.

Старик с газетой, явно нервничая, пытался объяснить Ральфу, что все в порядке и теперь тот будет держать ситуацию под контролем.

Ральф улыбнулся, достал пачку денег, вытащил несколько банкнот и протянул мне.

— Это меньшее, что я могу сделать, друг.

Действующая цена за избиение подростков составила две сотни долларов. Гораздо дороже, чем несколько патронов для 0,357. Я вернул деньги Ральфу.

— Нет, спасибо.

Ральф удивленно покачал головой.

— Значит, ты не станешь этим заниматься, vato?

Он рассмеялся, повернулся и зашел в Номер Четырнадцать, чтобы проверить, как идут дела.

Когда учишь четырехлетнего ребенка распознавать время, возникают определенные проблемы. Как только я вошел в квартиру Эрейни в шесть часов вечера того же дня, Джем оторвал взгляд от обеденного стола, показал на свои мелки «Крэйола» и сообщил, что я опоздал. У нас осталось всего тридцать минут до начала фильма в «Гэлакси». Он не хотел пропустить рекламу.

Джем выскочил из-за стола, бросился ко мне и вместо обычных крепких объятий закричал: «Смотри!» И на бегу продемонстрировал, как он хорошо освоил удары ногой, сделав выпад в сторону моего паха.

Когда учишь четырехлетнего ребенка древним боевым искусствам, тоже возникают определенные проблемы.

Я утер слезы и заковылял вместе с ним на кухню, заверив Джема, что основные моменты он усвоил хорошо.

На кухне пахло горелым тестом фило и чесноком. Здесь всегда пахло так, словно Эрейни только что готовила еду, но мне ни разу не удалось застать ее за этим занятием. Я подозревал, что она привезла с собой целую команду греческих поваров и держит их взаперти в подвале, когда в дом кто-нибудь приходит. Конечно, не следовало забывать, что она застрелила своего мужа, поэтому я так и не набрался мужества, чтобы проверить подвал. Кто знает, кого или что я мог бы там найти.

Эрейни протянула мне бумажную тарелку, разделенную на три части, полную средиземноморской еды. Сверху та была так плотно прикрыта пленкой для пищевых продуктов, что я не смог определить, что там находится. Я догадался, что там еда, только потому, что Эрейни всегда вручала мне такую тарелку, когда я приходил посидеть с Джемом. Похоже, неясность с моей дальнейшей работой не изменила ритуала.

— Как раз вовремя, — сказал я. — А я уже опасался, что в этом месяце мне таки придется сходить в магазин.

— Ага. — Она шлепнула воздух рядом со своим ухом, но как-то без особого энтузиазма, как будто сегодня у нее не лежало к этому сердце. Эрейни надела черную рубашку и темные брюки, из чего следовало, что на сегодняшний вечер у нее особые планы. Она отказывается от обычных платьев только в тех случаях, когда знает, что ей предстоит ползать, бегать или куда-то залезть. — Так, остатки. Немного киббе, [91] долма, пирог со шпинатом и чуть-чуть салата из баклажанов; кажется, у вас это так называется.