Книга В ожидании дождя, страница 49. Автор книги Деннис Лихэйн

— Алкашка ты, говорю. Пьешь вроде бы по чуть-чуть, а вылакала будь здоров сколько.

— Я нервничаю.

Бубба улыбнулся ей заговорщической акульей улыбкой:

— Ну да, сестричка, ну да. Я алкашей насквозь вижу.

Он глотнул из бутылки «Абсолюта» и посмотрел на меня:

— Запри ее в комнате. Максимум полтора суток, и она на стену полезет. Готова будет за бухло у бабуина отсосать.

Пока Бубба говорил, я наблюдал за Дианой Борн. Видеокассета не вывела ее из равновесия, как и наша осведомленность о ее телефонном разговоре с Майлзом. Даже тот факт, что мы вломились к ней в дом, не слишком ее шокировал. Но слова Буббы заставили ее судорожно дернуться. Я увидел, как у нее мелко задрожали пальцы.

— Не боись, — сказал Бубба, склоняясь над тарелкой; вилка и нож нависали над ней, как два готовых ринуться вниз коршуна. — Уважаю баб, которые любят жахнуть пузырек-другой. И пленочка твоя мне понравилась. Нимфоманки, лесбиянки, все дела… Зашибись, какое кино.

Бубба вернулся к еде, и какое-то время единственными звуками, нарушавшими тишину комнаты, были его чавканье и хруст птичьих костей.

— Насчет видеозаписи, — сказал я.

Диана Борн оторвала взгляд от Буббы и залпом осушила свой бокал. Снова наполнив его до половины, она посмотрела на меня; растерянность, вызванную словами Буббы, сменило на ее лице горделивое выражение.

— Ты злишься на меня, Патрик?

— Нет.

Она откусила еще кусочек индейки.

— Я думала, что ты принял смерть Карен Николс близко к сердцу, Патрик.

Я улыбнулся:

— Классический метод допроса, Диана. Мои поздравления.

— Что именно? — Она широко распахнула невинные глаза.

— Обращаться к собеседнику на «ты» и как можно чаще называть его по имени. Смутить его и навязать фальшивую атмосферу доверительности.

— Искренне сожалею.

— Да ничего подобного.

— Ну, может, и не искренне, но…

— Доктор, — сказала Энджи, — вы на этой записи трахаетесь и с Карен Николс, и с Майлзом Ловеллом. Не желаете объясниться?

Она повернула голову и спокойно посмотрела на Энджи:

— Тебя это возбудило, Энджи?

— Не особенно, Диана.

— Это вызвало у тебя чувство отвращения?

— Не особенно, Диана.

Бубба оторвался от второй индюшачьей ноги:

— Зато у меня, сестричка, встал в полный рост. Учти на будущее.

Она проигнорировала его реплику, хотя у нее по горлу снова пробежала волна дрожи.

— Ну же, Энджи! Неужели у тебя никогда не возникало желания поэкспериментировать с другой женщиной?

Энджи отпила пива.

— Если бы и возникло, доктор, то я бы выбрала кого-нибудь посимпатичней. Такая уж я материалистка.

— Ага, — сказал Бубба. — Надо бы тебе чуток отъесться, док.

Диана Борн снова повернулась ко мне, но теперь уверенности и спокойствия в ее глазах поубавилось.

— А тебе, Патрик? Тебе понравилось то, что ты увидел?

— Это где вы с Карен и Майлзом?

Она кивнула.

Я пожал плечами:

— Вся проблема в освещении. По правде сказать, я предпочитаю порнуху в более профессиональном исполнении.

— И про волосатую жопу не забудь, — напомнил мне Бубба.

— Действительно, Эберт. — Я улыбнулся Диане Борн: — У Ловелла была волосатая жопа. А нам это не по нраву. Доктор, кто снимал это видео?

Она отпила еще вина. Все ее попытки залезть к нам в душу встречали стойкий отпор в виде издевательских шуточек. Если бы она имела дело с каждым из нас поодиночке, то у нее еще, возможно, сохранялись шансы на успех, но, выступая командой, мы могли перехохмить братьев Маркс, «Трех балбесов» и Нила Саймона вместе взятых.

— Доктор? — сказал я.

— Камера была установлена на треноге. Мы снимали сами себя.

Я мотнул головой:

— Не пойдет. Съемка велась с четырех разных углов. Не думаю, что кто-то из вас троих вставал, чтобы передвинуть камеру.

— А может, мы…

— Кроме того, там видна тень, — добавила Энджи. — Тень мужчины, Диана. На восточной стене. Во время прелюдии.

Диана Борн захлопнула рот и потянулась за бокалом.

— Диана, мы способны тебя изничтожить, — сказал я. — И ты об этом знаешь. Так что хорош вешать нам лапшу на уши. Кто снимал? Блондин?

Ее глаза метнулись вверх и так же стремительно опустились вниз.

— Кто он? — не отставал я. — Мы знаем, что это он изувечил Ловелла. Мы знаем, что росту в нем шесть футов два дюйма, он весит около ста девяноста фунтов, хорошо одевается и любит насвистывать при ходьбе. Мы знаем, что он вместе с Карен Николс и Майлзом Ловеллом бывал в мотеле «Холли Мартенс Инн». Мы можем вернуться туда и задать еще пару-тройку вопросов. Уверен, что и тебя там вспомнят. Все, что нам нужно, — это его имя.

Она затрясла головой.

— Диана, ты не в том положении, чтобы торговаться.

Она затрясла головой еще сильнее и снова залпом осушила бокал.

— Я ни при каких обстоятельствах не буду обсуждать этого человека.

— У тебя нет выбора.

— У меня есть выбор, Патрик. Может быть, не самый легкий, но есть. Я никогда не пойду против этого человека. Никогда. Если полиция будет спрашивать меня о нем, я буду отрицать его существование. — Она трясущейся рукой опрокинула в бокал остатки вина из бутылки. — Вы даже не представляете себе, на что способен этот человек.

— Почему же, — сказал я. — Очень хорошо представляем. Это ведь мы нашли Ловелла.

— С Ловеллом он действовал спонтанно, — с горькой усмешкой произнесла она. — Видели бы вы, на что он способен, когда у него есть время все спланировать.

— Карен Николс? — спросила Энджи. — Вот на такое он способен?

Диана Борн посмотрела на Энджи, и ее горькая усмешка превратилась в презрительную.

— Карен была слабой. В следующий раз он выберет кого-нибудь посильнее. Из другой весовой категории. — Она улыбнулась Энджи невыразительной надменной улыбкой, которую Энджи стерла с ее лица, влепив ей пощечину.

Бокал выпал из пальцев Дианы Борн и со звоном разбился о блюдо с индейкой. На левой щеке и ухе доктора расплывалось красное пятно, формой напоминавшее стейк из лосося.

— Черт, — сказал я, — так хотелось забрать с собой остатки.

— Не заблуждайся на наш счет, тварь, — сказала Энджи. — Тот факт, что ты женщина, не остановит нас перед рукоприкладством.