Книга Седое золото, страница 72 – Андрей Бондаренко

Ник даже возмутился:

— За кого ты меня принимаешь? У меня вся эта чукотская «карта» перед глазами стоит, как живая! Вчера же туман был, вот и сбились с дороги. А сегодня погода отличная, часа за четыре доедем!

Погода действительно шикарная стояла: в меру тепло, солнечно, на голубом небе — ни единого облачка. Вот только ветерок очень неприятный — в лицо. Не в том дело, что волосы взъерошивает, причёску портит, а в том, что запах человеческий несёт навстречу ньянгу.

Хотя, судя по всему, этот монстр и без всякого запаха их где угодно, даже на Луне найдёт. Найдёт и слопает, не поморщившись ни разу.

Так что только один выход оставался — замочить этого ублюдка, к растакой-то матери!

Ехали долго и скучно: ложбинки, каменистые плато, скользкие осыпи, всё вверх и вверх, на встречу с небом.

Преодолевая очередной перевал, Ник услышал вдали странный гул: будто впереди гигантский двигатель работал, гораздо более мощный, чем тот, что на их «багги» был установлен.

Стали с перевала спускаться — гул всё громче, громче…

Ник остановил машину, прошёл вперёд по курсу движения. Метров через сто вышел на обрывистый берег горного каньона.

Внизу бушевал водный поток: сплошные буруны и водопады, вдоль берегов белая пена пузырилась — метровыми полосами. А сам каньон не очень и широким был — приблизительно метров сто двадцать.

— Вот она, река Белая! — объявил Ник. — Правильное дали ей название, соответствующее действительности.

Вдоль берега реки поехали, вниз по течению, в полном соответствии с шаманской "картой".

Через час Сизый тронул Ника за плечо:

— Начальник, Айна говорит, что дымком пахнет, жильё близко совсем, ты уж сбрось скорость на всякий случай — мало ли что ребятишки могут подумать при виде нашей колымаги необычной.

Тут он прав, те же чукчи тогда, при подъезде к стойбищу, чуть пальбу не устроили.

Вот и лагерь показался: на противоположном берегу палатки брезентовые выстроились в ряд, костерок дымит по-домашнему, между берегами реки переброшен подвесной мостик — хлипкий и непрезентабельный.

Проехав за подвесной мост, Ник остановил машину, но выбраться из неё уже не успел.

Четверо молоденьких солдат во главе с бравым старшиной выскочили из ближайшего куруманника, словно чертята из табакерки, дружно ощетинились трёхлинейками.

— Всем стоять! Руки за голову! Будем стрелять на поражение! — весело рявкнул бравый старшина.

Ник и Айна покладисто выполнили команду, а Сизый, как всегда, закочевряжился:

— Ты, борзый, потише — на поворотах крутых. Как бы пожалеть потом не пришлось…

Старшина оказался не из робкого десятка — тут же пальнул из своей трёхлинейки, пуля у Сизого над головой сантиметрах в тридцати прошла, пришлось Лёхе тоже грабки вверх вскидывать.

— Меня Иванов зовут, Никита Андреевич, — миролюбиво представился Ник. — Специальное подразделение «Азимут», НКВД Советского Союза.

— Документы, удостоверения, опознавательные знаки имеются? — въедливо поинтересовался паренёк.

Ник медленно опустил вниз левую руку, распахнул полу кухлянки и продемонстрировал два опознавательных значка, закреплённых на внутренней стороне одежды: один свой, другой — конфискованный у Эйвэ.

Старшина опустил винтовку и вытянулся в струнку, моментально признав в Нике большого начальника, остальные солдатики тут же последовали примеру своего командира.

— Жду ваших приказаний, товарищ Иванов!

Логика старшины была понятна: "Одна звезда на погоне — майор, две звезды — подполковник".

— Мне срочно нужен Вырвиглаз, Владимир Ильич! Где я его могу найти? — спросил Ник.

— А вон он, сам к нам идёт, — старшина махнул в сторону рукой.

Действительно, со стороны круглого холма, торопливо, опираясь на суковатую палку и сильно припадая на правую ногу, вышагивал заметно постаревший Вырвиглаз.

— Профессор, калоша прохудившаяся! — благим матом завопил Сизый и сломя голову бросился на встречу старику.

— Здравствуйте, Алексей, здравствуйте, — хрипло бормотал Вырвиглаз, неуклюже трепыхаясь в Лёхиных медвежьих объятиях и с недоверием косясь на усталый "багги".

С Ником профессор тоже задушевно обнялся, в глаза заглянул:

— А вы, Никита, очень повзрослели. Глаза совсем другими стали, седина на висках. Трудно вам пришлось, хлебнули горюшка?

Ничего Ник ему не ответил, просто потёрся лбом о стариковское плечо, словно помощи попросил.

— Извините, мадмуазель, не знаю вашего имени, — оживился Вырвиглаз, заметив Айну. — Не имел чести быть представленным. Ваши спутники — известные шалопаи, забыли осуществить эту важную процедуру.

— Мой старый кореш, зовут его — Владимир Ильич. Ты его можешь запросто Ильичём называть, он не обидится, — небрежно сообщил Айне Сизый и тут же надулся пузырём: — А это — Анна Афанасьевна Сизых, моя жена, для своих — Айна.

— Мои поздравления, господа новобрачные, — радостно заулыбался Вырвиглаз. — Безмерно счастлив познакомиться с вами, любезная Анна Афанасьевна! Безмерно счастлив! Сражён навек вашей красотой!…

Айна стыдливо опускала глаза долу и краснела как самая обычная гимназисточка, выслушивающая комплименты из уст стареющего ловеласа.

Ник решил, что настала пора прервать этот нескончаемый поток любезностей:

— Владимир Ильич, вам известны такие животные — ньянги?

— Ньянги? — Вырвиглаз тут же забыл о прекрасной чукчанке. — Да, это очень неприятные существа, очень опасные. Мне лично с ними сталкиваться не приходилось, но всё то, что мне про них доводилось слышать, рисует в моём воображении весьма неприглядную картину. Злобные монстры, жестокие и кровожадные, обладающие невероятной силой. Встреча с таким существом равносильна смерти. А почему, Никита, вы спросили о них?

— Один из них уже четвёртые сутки следует за нами, движимый желанием порвать на мелкие кусочки. Часов через пять-шесть и здесь объявится.

— Позвольте, — засомневался Вырвиглаз, — но насколько я осведомлён, ньянги не любят путешествовать. Выбирают себе постоянное логово и десятилетиями живут на одном и том же месте. Когда съедают в округе всех животных, то переселяются километров на двести, строят новое логово. Говорите, уже четвёртые сутки идёт по вашим следам? Простите, но этого не может быть! Вы ничего не преувеличиваете?

— Мы достаточно случайно, не со зла, застрелили его, или её, детёныша, — смущённо сознался Ник.

Лицо профессора неожиданно побледнело.

— Это меняет дело. Ньянги очень злопамятны, и в своём желании отомстить — не останавливаются ни перед чем. Необходимо всем срочно уходить на тот берег. Там будем в полной безопасности. Подвесной мостик очень хлипкий, ньянгу через него не перейти.