Онлайн книга «Швед, который исчез»
— Секундочку. Она опустила платье чуть ниже и посмотрела на него из-за подола затуманенными карими глазами, которые ничего не видели и ничего не понимали. Ей уже удалось высвободить из платья левую руку. Она протянула руку к нему и схватила его за правое запястье. Мартин Бек вырвал руку, подошел к двери в коридор, открыл ее и на своем самом лучшем школьном немецком языке сказал: — Пожалуйста, оденьтесь. Она испуганно замерла, как тогда, когда он постучал в ее дверь в Уйпеште. Потом послушалась. Он надел рубашку, сунул ноги в туфли, поднял с пола сетку, мягко взял ее за руку чуть повыше локтя и вывел в вестибюль. — Вызовите такси, — сказал он ночному портье. Машина приехала почти мгновенно. Он открыл дверцу, но когда хотел помочь ей сесть, она в ярости выдернула свою руку. — Я расплачусь, — сказал он. Она посмотрела на него. Мутная пленка уже исчезла. Пациент выздоровел. Взгляд был ясный, мрачный и ненавидящий. — Черта с два ты расплатишься, — прошипела она. — Поезжайте. Она захлопнула дверцу, и автомобиль уехал. Мартин Бек огляделся вокруг. Уже было далеко за полночь. Он побрел по набережной вниз по течению реки и вышел на новый мост, который был совершенно пуст, если не считать ночного трамвая. Посередине моста он остановился и облокотился на балюстраду. Он смотрел на темную, тихо текущую воду. Было тепло, пустынно и тихо. Идеальные условия, чтобы поразмышлять, если бы только человек знал, о чем он должен, собственно, размышлять. Через минуту он вышел из задумчивости и вернулся в гостиницу. Ари Бок уронила в номере сигарету с красным фильтром. Он поднял ее с пола и закурил. Она оказалась отвратительной, и он выбросил ее в окно. XII
Когда зазвонил телефон, Мартин Бек лежал в ванне. Утром он проснулся так поздно, что ему уже не хватило завтрака, а перед обедом отправился ненадолго прогуляться по набережной. Солнце пекло еще сильнее, чем в прошлые дни, и даже внизу у реки воздух был абсолютно неподвижным. Вернувшись в гостиницу, он решил, что гораздо более еды ему требуется срочно выкупаться и что обед может подождать. Теперь он лежал в тепловатой воде и слушал, как телефон коротко и раздраженно трезвонит. Он вылез из ванны, завернулся в банную простыню и взял трубку. — Герр Бек? — Да. — Не сердитесь, что я не называю по телефону вашу должность. Вы, конечно, понимаете, что это исключительно… так сказать… меры предосторожности. Звонил молодой человек из посольства. Мартин Бек подумал, ради кого, собственно, принимаются меры предосторожности, если и в гостинице, и Слуке известно, что он из полиции, однако ответил: — Да, конечно. — Как ваши успехи? Есть положительные сдвиги? Мартин Бек сбросил банную простыню на пол и сел на спинку кровати. — Нет, — ответил он. — Вы вообще не обнаружили никаких следов? — Нет, — сказал Мартин Бек. Минуту было тихо, потом он добавил: — Я разговаривал с их полицией. — По моему мнению, это был очень неразумный шаг, — заявил человек из посольства. — Возможно, — сказал Мартин Бек. — Но я не мог избежать этого. Дело в том, что меня сам разыскал господин, которого зовут Вильмош Слука. — Майор Слука? Что ему было нужно? — Ничего. В принципе, он сказал мне абсолютно то же самое, что уже до этого сказал вам. Что не видит причины, по которой он должен заниматься этим делом. — Да, понимаю. Что вы намерены предпринять теперь? — Пойти пообедать, — ответил Мартин Бек. — Я имел в виду — предпринять по этому делу. — Этого я не знаю. Наступила пауза. Потом молодой человек сказал: — Ну, ладно, если что-нибудь случится, вы знаете, куда нужно позвонить. — Да. — Тогда до свидания. — До свидания. Мартин Бек положил трубку, пошел в ванную и вывернул пробку из ванны. Потом оделся, спустился на первый этаж и уселся под маркизой на тротуаре, где заказал обед. Даже в тени под маркизой стояла невыносимая жара. Он ел медленно и большими глотками пил холодное пиво. Его охватывало неприятное чувство, что за ним постоянно кто-то наблюдает. Темноволосого дылды он нигде не видел, но все же у него было ощущение, что его все время кто-то где-то подкарауливает. Он оглядел людей вокруг себя. Это были обычные дневные посетители, в основном, такие же иностранцы, как и он, и люди, живущие в гостинице. Он слышал обрывки разговоров, главным образом, по-немецки и по-венгерски, а также по-английски и еще на каком-то языке, который он не смог определить. Внезапно он услышал, как у него за спиной кто-то говорит: «Knäckebröd». [9] Он обернулся и у открытого окна в ресторане увидел двух дам, вне всяких сомнений, шведок. Он услышал, как одна из них говорит: — Ну да, это я тоже всегда вожу с собой. И туалетную бумагу. Иностранная бумага бывает такая скверная. Если она вообще у них есть. — Да, действительно, — сказала другая дама. — Я припоминаю, как мы однажды в Испании… Мартин Бек не испытывал ни малейшего желания слушать эту типично шведскую беседу и предпочел сосредоточиться на том, чтобы установить, кто из его окружения получил теперь задание следить за ним. Он долго подозревал какого-то пожилого мужчину, который сидел недалеко спиной к нему и время от времени посматривал в его сторону. Однако мужчина вскоре встал, поставил на тротуар маленького мохнатого песика, которого до этого держал на коленях, и исчез за углом гостиницы. Песик семенил за ним. Когда Мартин Бек поел и выпил чашечку местного крепкого кофе, был уже почти полдень. Несмотря на духоту и жару, он прошел часть пути в город пешком и старался все время держаться в тени. Он выяснил, что управление полиции находится всего лишь в нескольких кварталах от гостиницы, и ему не составило ни малейшего труда отыскать его. На ступеньках, где, по словам Слуки, нашли ключ от гостиничного номера, стоял полицейский в серо-синей униформе и вытирал пот со лба. Мартин Бек прошел мимо здания и вернулся другой дорогой. У него все время было неприятное чувство, что кто-то наблюдает за ним. Для него это было что-то совершенно новое. За те двадцать три года, что он служил в полиции, ему уже бессчетное количество раз приходилось следить и наблюдать за подозрительными особами. Но только теперь он впервые ясно понял, что это значит, когда за тобой следят. Знать, что ты находишься под непрерывным надзором, что кто-то наблюдает за каждым твоим движением, что кто-то постоянно держит тебя в поле зрения и следит за каждым твоим шагом. |