Онлайн книга «Швед, который исчез»
Мартин Бек показал на стул по другую сторону стола, и немец сел. Его холодные синие глаза смотрели выжидательно и неуверенно. На лбу у него был пластырь, а выше, там, где начинались светлые волосы, — синяя шишка. В целом же он выглядел отдохнувшим, сильным и совершенно невредимым. — Мы поговорим об Альфе Матссоне, — сказал Мартин Бек. — Я не знаю, где он, — мгновенно заявил Радебергер. — Возможно. Но мы все равно поговорим о нем. Слука снабдил его магнитофоном. Магнитофон стоял справа на столе, Мартин Бек протянул руку и включил его. Немец внимательно следил за каждым движением Мартина Бека. — Когда вы впервые встретились с Альфом Матссоном? — Два года назад. — Где? — Здесь, в Будапеште, В «Ифьюшаге», это такая молодежная гостиница. — Как вы с ним познакомились? — Через Ари Бок. Она там подрабатывала. Это было давно, еще до ее переезда в Уйпешт. — Что происходило дальше? — Ничего особенного. Тео и я тогда только что вернулись из Турции. Мы ездили туда с туристическими группами, а также на приморские курорты в Румынию и Болгарию. Из Стамбула мы везли с собой партию курева. — Тогда вы уже начали заниматься контрабандой наркотика? — Понемножку. Так сказать, для собственных нужд. Однако слишком часто мы не употребляли. А теперь и вовсе бросили. Он помолчал и потом добавил: — Ведь это вредно для здоровья. — Зачем же вы его привозили? — Ну, для девушек и так далее. На девушек это хорошо действует. Они после этого… становятся любезнее. — А как с этим был связан Матссон? — Мы предложили ему курево. Однако он не проявил интереса, его скорее привлекала выпивка. Он снова замолчал на несколько секунд. Потом наивно сказал: — Это все-таки вредно для здоровья. — В тот раз вы продали Матссону хотя бы немного наркотика? — Ну, немножко мы ему дали. У нас тогда было мало товара. Он заинтересовался только тогда, когда мы сказали ему, что в Турции это легко можно достать. — Вы уже планировали тогда заняться контрабандой по-крупному? — Мы говорили об этом. Трудности состояли в том, как доставить товар туда, где его можно выгодно продать. — Где же, например? — В Скандинавии, в Голландии, дома в Германии. Там таможенники осматривают очень внимательно, особенно, когда видят, что вы возвращаетесь из Турции. То же самое, если человек едет из Испании или Северной Африки. — Матссон сказал вам, что он будет продавать наркотик? — Да, он сказал, что когда человек приезжает из Восточной Европы, таможенники не проявляют к нему интереса и не суют свой нос к нему в багаж, особенно, если он летит самолетом. Возить товар из Турции, например, сюда не составляло никакого труда. К тому же мы ведь были экскурсоводами. Однако потом все шло не так гладко и стало очень рискованным делом. А здесь товар продавать нельзя. Нас сразу бы арестовали, и, кроме того, здесь это невыгодно. Он минуту поразмышлял. — Мы не хотели попасть на нары, — добавил он. — Это я понимаю. Значит, вы договорились с Матссоном? — Да. Ему пришла в голову хорошая идея, что мы будем встречаться в разных городах, так, чтобы было удобно мне и Тео. Когда нужно было встретиться, мы всегда сообщали ему, и он приезжал туда делать репортаж. Это был хороший предлог, потому что он выглядел абсолютно невинно. — Как он расплачивался с вами? — Долларами, причем наличными. Это был превосходный план, и тем же летом мы все организовали. Мы нашли и других продавцов, одного голландца, с которым познакомились в Праге, и… Это совпадало с данными Слуки. Мартин Бек перебил Радебергера: — Где вы встретились с Матссоном второй раз? — В Констанце, в Румынии, это было спустя три недели. Все шло как по маслу. — А фрейлейн Бок тоже была с вами? — Ари? Нет, зачем нам нужно было таскать с собой еще и ее? — Но она знала, чем вы занимаетесь? — Да, по крайней мере, отчасти. — Сколько всего раз вы встречались с Матссоном? — Ну, раз десять-пятнадцать. Все срабатывало отлично. Он расплачивался каждый раз, когда мы требовали, и наверняка сам на этом тоже прилично зарабатывал. — Сколько, по вашей оценке? — Не знаю, но денег у него всегда хватало. — Где он сейчас? — Этого я не знаю. — В самом деле? — Серьезно, не знаю. Мы с ним встретились здесь в мае, когда Ари переехала в Уйпешт. Он жил в той молодежной гостинице. Тогда он получил последнюю партию товара. Сказал, что у него огромный сбыт, и мы договорились встретиться здесь снова двадцать третьего июля. — И что же дальше? — Мы приехали двадцать первого, во вторник. Однако он не появился. — Он был здесь, в Будапеште, приехал двадцать второго вечером. Двадцать третьего утром ушел из гостиницы. Где вы должны были встретиться? — В Уйпеште. У Ари. — Так, значит, он приехал туда двадцать третьего утром? — Да я же вам говорю, что нет! Он вообще не появился. Мы его ждали, но он не пришел. Потом мы позвонили в гостиницу, но там его тоже не было. — Кто именно звонил? — Я, Тео и Ари. По очереди. — Вы звонили из Уйпешта? — Нет, из разных мест. Говорю вам, он вообще не появился. Мы торчали там и ждали его. — Значит, вы утверждаете, что не встречались с ним, когда он был в Будапеште последний раз. — Да. — Предположим, я вам верю. Вы не встретились с Матссоном. Но это не означает, что с ним не могли встретиться Фрёбе или фрейлейн Бок. Верно? — Нет, я знаю, что они его не видели. — Откуда вам это известно? Видно было, что Радебергер начинает приходить в отчаяние. Он сильно потел. В кабинете было жарко. — Послушайте, — сказал он, — я не знаю, что об этом думаете вы, но тот, другой, кто меня допрашивал, очевидно, полагает, что мы убрали Матссона. Но вы сами подумайте, зачем нам нужно было это делать? Ведь мы с его помощью зарабатывали деньги, причем большие деньги. — Вы давали деньги также фрейлейн Бок? — Конечно. Она помогала нам и получала свою долю. Достаточно для того, чтобы она могла не работать. Мартин Бек внимательно смотрел на него. Наконец спросил: |