Онлайн книга «Зловещее проклятие»
|
И пришлось Содомскому по совету бывалых людей покинуть дорогую его сердцу Одессу и удариться в бега во избежание больших неприятностей. Так Содомский оказался в богом забытом Гловске, где купил небольшой домишко и по-прежнему занимался ювелирным делом, что позволяло “королю” ювелиров кое-как сводить концы с концами. В мастерской Содомского в утренние часы царил полумрак. Ювелир был бережлив и экономил, на чем только мог: электрическое освещение для него было роскошью, а свечи и керосин, по его разумению, стоили немыслимо дорого. Поэтому два подмастерья, взятые им на выучку, коротали время у замерзших окон, дожидаясь, пока рассветет, чтобы можно было хоть что-то видеть в этой полутемной клетушке. – Модя, кто-то приехал… – вполголоса обратился один из них, рослый малый в безрукавке, отороченной свалявшимся заячьим мехом, к другому, низенькому, коренастому, с круглой, как бильярдный шар, рыжей головой. Рыжеволосый потер оконное стекло, оттаивая лед, и припал к образовавшемуся прозрачному пятнышку. – Ого! Выезд-то, Жорка, выезд каков, а! Ух-х… Царский. Кони – звери. Кто бы это мог быть? Так рано… Заскрипела входная дверь, и в мастерскую вошла закутанная в меха старуха. Неуверенно ступая мелкими шажками и касаясь рукой стены, она подошла к подмастерьям и спросила, шепелявя: – Ювелир Шсодомшский, проше пана, кто ештем? – Один момент, ясновельможная пани! – сказал рыжеволосый Модя. И постучал в некрашеную дверь, ведущую в личную мастерскую ювелира, куда тот подмастерьев не допускал. – Господин Содомский! – позвал он. – Извините-с, но к вам пришли… За дверью послышались покашливание, шорох шагов; что-то упало, звякнув. Наконец дверь отворилась, и Содомский, одетый во все черное, склонился перед старухой в глубоком поклоне, предупредительно вежливом, но с большой долей гордого достоинства: он сразу узнал раннюю визитершу. – День добрый, госпожа Сасс-Тисовская. Чему обязан? – Мне нужно с вами поговорить… Княгиня бросила выразительный взгляд на подмастерьев. – Прошу сюда, – понял Содомский. И жестом пригласил ее в свою личную мастерскую. Они уединились; в комнате стало тихо. Подмастерья едва не на цыпочках отошли к окну, уселись на скамейку. Переглянулись. Модя поднял широкие рыжие брови, округлил глаза. Сасс-Тисовская была в городе личностью небезызвестной. О ее богатстве знали все, и такой ранний визит гордой аристократки к убогому ювелиру-плебею являлся в их довольно однообразной жизни событием немаловажным. Тем временем Сасс-Тисовская расположилась у крохотного столика, с которого Содомский поторопился смахнуть хлебные крошки. Она с брезгливым вниманием принялась рассматривать давно не беленые стены, верстак с инструментом, массивный сейф и окно, забранное ржавой решеткой. Княгиня терпеливо ждала, пока не появился ювелир, – Содомский, извинившись, вышел ненадолго в другую комнату, чтобы привести в порядок свою одежду. Когда он возвратился, на нем был все тот же черный костюм со следами влажной щетки. Но теперь вместо будничной рубахи в мелкий выцветший горошек из-под лацканов сюртука выглядывала белая манишка с галстуком-бантом. Свою неизменную ермолку Содомский снял и потому часто приглаживал обширную плешь: с непривычки ему казалось, что мерзнет голова. – Милейший… Княгиня с сомнением смотрела на бледное, морщинистое лицо ювелира; видно было, что она колебалась – внешний вид Содомского был мало почтителен. – Милейший, мне бы хотелось, чтобы наш разговор не стал известен кому-либо. – Госпожа Сасс-Тисовская! Лицо ювелира пошло красными пятнами. Недоверие, явственно звучавшее в голосе княгини, глубоко уязвило его. – В моей профессии сохранение в тайне пожеланий и предложений клиентов дело само собой разумеющееся. На этот счет вы можете быть совершенно спокойны. Да-с. – Надеюсь… Княгиня сняла перчатки; на правой руке сверкнул крупный бриллиант, оправленный в белое золото. Содомский впился в него взглядом, вытянув шею. – Посмотрите… Сасс-Тисовская стащила перстень с пальца и положила его на стол перед ювелиром. Содомский с неожиданным проворством схватил его, поднес близко к глазам. Лицо ювелира стало одухотворенным, морщины разгладились, в больших черных глазах появился влажный блеск. – Бог мой, я весь в волнении… Голос Содомского дрожал. – Я знал… я знал, что когда-нибудь увижу собственными глазами… это чудо, эту звезду первой величины… “Магистр”! О-о… – простонал в восхищении ювелир. Он суетливо достал из бокового кармана сюртука лупу и стал пристально рассматривать камень. – Ну зачем, Зачем!? Кто придумал и свершил такую глупость?! – воскликнул он неожиданно в раздражении и негодовании. – Пшепрашем пана, не есть понятно, что вы имеете в виду? – встревожилась Сасс-Тисовская. – Камень имел древнюю индийскую огранку. И конечно, вес и размеры его были гораздо больше теперешних. Но потом алмаз по чьей-то прихоти подвергли переогранке. И не весьма удачно. Но это ничего, ничего… – поспешил ювелир успокоить княгиню. – «Магистр» по-прежнему великолепен. – У меня есть к вам предложение, пан Содомский… Княгиня, оглянувшись на дверь, заговорила тише: – Вы не могли бы изготовить копию камня и перстня? Да такую, чтобы никто, кроме специалиста, не смог отличить ее от подлинника. – Страз. Вы хотите, чтобы я сделал страз… Содомский нахмурился, положил перстень на стол, спрятал лупу обратно в карман. – Я вам хорошо заплачу… Княгиня по-своему истолковала перемену в настроении ювелира и поторопилась достать из сумочки кошелек. – Здесь золото. Это задаток. Цену за работу я заплачу любую, какую вы укажете. Конечно, в разумных пределах, – поспешила добавить Сасс-Тисовская. – Простите, госпожа Сасс-Тисовская, возможно, мой вопрос вам покажется нескромным… Но я хотел бы знать, для каких целей вам нужен страз? – Ах, какое это имеет для вас значение!? Повторяю, если вы в состоянии изготовить этот страз так, чтобы он был похож, как две капли воды, на подлинник, за ценой я не постою. – Вы ошибаетесь. Для меня имеют значения дальнейшие ваши намерения относительно подделки. – То есть? |