Онлайн книга «Месть обреченного»
|
Я даже вздрогнул от неожиданности. Обернувшись на голос, я увидел улыбающуюся физиономию личного водителя Саенко сержанта Маркузова, которого в управлении иначе как Маркузик и не называли. – Привет, Маркузик. Шефа уже отправил? – Давно. Они сегодня баньку принимают. Наверное, в средние века Маркузик служил бы придворным шутом. От его острот доставалось многим, а в особенности он не жаловал своего шефа – правда, за глаза. Короче говоря, мужик был себе на уме и палец ему в рот совать не стоило. – Оттуда пешком пойдет? – Приказал подать дилижанс к двадцати трем. – А здесь ты что делаешь? – Пока копил детишкам на молочишко, колесо пробил. Заплату в гараже ставил. – Шеф не гоняет тебя за твои левые подработки? – А кто ему скажет? – Найдутся доброжелатели… – Видал я их… Пусть потом шеф поищет дурака на мой оклад. Я работу найду хоть завтра. Притом, куда более денежную. – Так ушел бы. – Камень на одном месте и тот мхом обрастает. Привычка. Не любитель я бегать с одной работы на другую. – Не часто увидишь в наше время человека с остатками социалистический сознательности. – Ну… – развеселился Маркузик. – Потому меня и уважают. – Не знаю, как другие, а я – точно. – Ох, умееете вы леща кидать, товарищ капитан. А с виду не скажешь, что вы такой хитрец. – Вот так всегда… – Я сокрушенно пожал плечами. – Почему люди не верят, когда говоришь им правду? В ответ Маркузик заразительно расхохотался. А затем весело сказал: – Так мы едем или как? С вас денег я не возьму. И снова заулыбался. Он и впрямь был хорошим парнем… Я какое-то мгновение соображал, а затем меня вдруг озарило: кто может подумать, что я раскатываю по городу на машине самого начальника УБОП? – Спасибо, согласен… Я нырнул на заднее сиденье черной "мазды". – Садитесь рядом, – предложил Маркузик. – Веселей будет ехать. – Маркузик, у меня к тебе одна большая просьба… – Какие дела? До двадцати трех я свободен словно ветер. Может, какую кралю – а лучше двух – прихватим? Времени вполне достаточно. – Я не о том. Ты сейчас меня отвезешь домой, – я сказал адрес, – но только чтобы никто не догадался, что я в машине. – Это что-то новое… – Я кое-кому дорожку перебежал, так что сам понимаешь… – Да-а, работенка у вас – не соскучишься. Лады, товарищ капитан, можете на меня положиться. Вперед, заре навстречу!.. – запел он, включая зажигание. То, что кто-то может увидеть, как я сажусь в "мазду", меня не пугало. Черный ход выводил на огороженный бетонными плитами двор, где размещались гаражи управления. Главным было, чтобы я благополучно миновал проходную, где, несомненно, ошивались те, кто шел по моим следам. Они ведь могли предполагать, что я воспользуюсь какой-либо машиной и попытаюсь отрубить "хвост". Не думаю, что меня преследовали конченые идиоты. Маркузик вырулил из ворот с шиком, что-то прокричав охраннику и нажав на клаксон. Все верно – чем больше шума, тем меньше подозрений. Я в это время лежал в узковатой для меня щели между передним и задним сиденьями, укрытый грязным старым одеялом, которое Маркузик использовал как подстилку при ремонтах. Как я и просил его, он повернул сначала в сторону, противоположную тому месту, где была моя квартира. – Пока все клево, товарищ капитан. – Внимательно посмотри в зеркало заднего вида. Не может быть, чтобы к тебе никто не прилепился. – Да я по сто раз на дню сюда-туда мотаюсь. Затрахаются в догонялки играть. – Тогда давай в центр и сыграй в поддавки на светофоре для очистки совести. Надеюсь, гаишники твою машину знают? – Еще как, – заржал довольный Маркузик. – Они от меня уже шарахаются. Да уж, что-что, а быструю езду на грани фола Маркузик любил. Иногда создавалось впечатление, что правила дорожного движения не для него писаны. Но машину водил классно и лизал ее, как кобель сучку. Проверку на отрыв при красном фонаре светофора Маркузик выполнил блестяще: скрадком проткнулся между двумя машинами, пока остальные стояли, а затем, выбрав момент, ударил по газам. Я только мог представить, какую бурю гнева он вызвал у водтелей, которые выезжали на перекресток… – Ну что? – спросил я все еще из положения лежа. – Гаишники гнались, да потом номер просекли. Отстали, козлы, – засмеялся довольный Маркузик. – А чтобы кто-нибудь из штатских волокся следом, так ведь нет. Все как в лучших домах Парижа. – Давай теперь к моему дому. – Слушаюсь, мой генерал! – Остановишь возле сквера. – Не вижу препятствий. Бу сделано. – С меня причитается. – Несомненно, – снова хихикнул Маркузик. – Но если честно, давно я так не веселился… Распрощавшись с Маркузиком и предупредив, чтобы он о нашем небольшом приключении не рассказывал Саенко, я неторопливо пошел домой. Я давно уже хотел побывать в своей квартире, чтобы взять одежду и кое-что из мелочей. В том числе и деньги, так как мне было стыдно объедать безропотную Жанну. Самым неприятным в этой истории с переселением оказалось то, что она стала относится ко мне явно неравнодушно. А я вовсе не хотел оказаться в ее глазах подлецом или жиголо. Я уже начал даже подумывать: а не вернуться ли мне домой? И будь, что будет! Но всякий раз в такие минуты у меня находилась масса доводов в обратном. И все равно даже себе я боялся признаться, что мне очень приятно общество моей, так сказать, квартирной хозяйки. В квартиру я вошел почти в двенадцать. Я долго ходил вокруг да около дома, однако кроме местной шпаны и судачивших на скамейках о житье-бытье старух ничего не высмотрел. Впрочем, я и сам был уверен, что засаду давно сняли – зачем сторожить пустое место? Но все равно я на всякий случай проделал свой старый трюк. Его я использовал в юношестве, спасаясь от частенько поджидавших меня недругов, жаждавших намылить мне холку из-за какой-нибудь местной красотки. Я вошел в дальний подъезд дома, поднялся на последний этаж, забрался через люк на чердак и преспокойно, невидимый и неслышимый, очутился на своей лестничной клетке. Свет в квартире я зажигать не стал – во избежание. Задернув как можно тщательней шторы, я нашел свой старенький карманный фонарик и внимательно обследовал все комнаты, вплоть до ванной. Нужно отдать должное тем, кто сидел в засаде. Все оказалось на своих местах. И только мой поднаторевший в сыскном деле глаз мог заметить совершенно незначительные следы пребывания в квартире непрошенных гостей. Деньги, к моей радости, тоже были в целости и сохранности. |