Онлайн книга «Месть обреченного»
|
Я уже почти собрал объемистую спортивную сумку, как вдруг зазвонил телефон. От неожиданности я даже вздрогнул. Кто это мог быть? Маму я давно предупредил, что дома не ночую (правда, не объяснив истинной причины). Жанна не знала номер моего домашнего телефона. Баранкин тоже звонить не мог, так как ему было известно, что в своей квартире я не появляюсь. Звонят с работы? Там, наверное, полуправления уже знало, что мой телефон якобы не функционирует из-за обрыва на линии, что по нынешним временам всеобщего бардака не вызывало ни малейших подозрений – такое случалось и с телефонами других сотрудников УБОП едва не каждый день. Тогда – кто? Телефон звонил не переставая. Значит, этот НЕКТО точно знал, что я дома… Ладно, черт с ними, со всеми предосторожностями! В том числе и с прослушиванием линии – минута, другая, и меня в квартире не будет. Я снял телефонную трубку и приложил к уху. – Алло! Вы меня слышите? Я молчал. Голос был тих, вкрадчив и незнаком. – Ведерников, не стоит играть в молчанку. Вы слышите. Итак, меня все-таки вычислили. Кто-то заметил, как я входил в подъезд? Вряд ли. Маркузик? Сомнительно – зачем это ему? Хотя… подстава с машиной – неплохой ход. И все же, все же… "Жучок"! Как я мог забыть про такую возможность?! При современных электронных средствах воткнуть бессонного "сторожа" – раз плюнуть. Ладно, потом поищем, а сейчас побеседуем: – Слышу. Кто вы? – Без разницы. Да мы с вами и не знакомы. – И слава Богу. – Как сказать… Надеюсь, вы поняли, зачем я вам звоню? Ну как же, я такой осел, что не понимаю сколько будет дважды два… – К сожалению, нет. – Не нужно притворяться, Ведерников. Вы – один из лучших оперативных работников УБОП. Вот сволочь брехливая! Думает поймать меня на мякину. – Вы мне льстите. – Отнюдь. Должен констатировать, что операцию с установкой видеозаписывающей аппаратуры вы провели блестяще. – За это мне зарплату начисляют каждый месяц. – Всем начисляют, но многим совершенно зря. А вот вам… Что-то этот тип чересчур густо мажет медом. Только ведь на мед слетаются не только мухи, но и шершни. А у них жало – будь здоров… – Давайте перестанем ходить вокруг да около. Что вам нужно? – Это деловой разговор. Всего лишь копии видеозаписей. И ваше честное слово, что они больше нигде не всплывут. Ого! Не хилые запросы. Он что, за лоха меня держит? – И вам этого будет достаточно, чтобы оставить меня в покое? – Да. Конечно, если вы не нарушите слово… Так я тебя, сука, и поверил! Нашел дурака… – Понял. Ну, а вам в голову не приходило, что вы толкаете меня на служебное преступление? – Чушь! Насколько мне известно, видеозапись – ваша личная инициатива. И произведена она, мягко говоря, с нарушением закона. – Это вы мне говорите о нарушении закона? Не смешите нас жить, как говорят в Одессе. – Ну-ну, не будем. Сейчас ситуация в стране предельно ясна и однозначна. И изменить что-либо нельзя. Погоди, сволочь. Придет время, и таких, как ты, тоже возьмут на цугундер. Дай только срок… Жизнь – коварная штука. Она преподносит такие сюрпризы, что только держись. – Пока нельзя. – Возможно. Но мы не будем забегать наперед. – А если я не соглашусь передать вам видеоматериалы? Трубка умолкла. Я терпеливо ждал. Спустя какое-то время он сказал с угрозой: – Вы совершите большую глупость. И тут же спохватился: – Должен довести до вашего сведения, что мы за них вам хорошо заплатим. – Сколько? – Много. Чтобы вам хватило, если надумаете уйти из органов, начать свое дело. Двадцать тысяч долларов – отличная цена. Я скептически ухмыльнулся. Вот сволочи! Что же вы так дешево цените капитана Ведерникова и то, что он накопал!? Я ведь могу и обидеться. – Я бы так не сказал, – ответил я сдержанно. – И вам известно, почему. На другой чаше весов лежат не какие-то жалкие тысячи, а миллионы долларов. – Боитесь продешевить? – В самую точку – боюсь. – Хорошо, тогда я предлагаю вам пятьдесят тысяч долларов. И это мое последнее слово. – Так просто… Я не верю, что вы не потребуете более веских гарантий моего молчания. На другом конце провода прозвучал довольный смешок. – Приятно иметь дело с толковым человеком. Конечно же потребуем. – И в чем они будут заключаться? Насколько я понял из разговора, вам достаточно моего слова. – Естественно. И крохотного клочка бумаги с распиской о получении денег. Бухгалтерия, ничего не поделаешь. Круто! Нет, они точно меня держат за лоха. Или им попадались только продажные менты, готовые за тысячу баксов подписать что угодно? – Понял. Не пойдет. – Расписка – это обязательно. Я вспомнил незабвенных Ильфа и Петрова и выдал: – Согласие есть продукт непротивления сторон. – Хорошие слова. Не сомневайтесь, мы тоже кое-что и кое-когда читали. – Рад за вас. И тем не менее у меня с вами роман не получится. – Меня информировали, что вы очень упрямы. Но я не думал, что настолько. В голосе моего собеседника появились металлические нотки. – У меня есть другое предложение – давайте оставим все, как есть. Я не собираюсь афишировать видеоматериалы (если, конечно, вы не станете меня "доставать"), но и денег у вас не возьму. – Вы бессребреник? – Скорее идеалист. Согласитесь, что за деньги не все можно купить. Мне даже самому стало интересно: я и впрямь говорю правду, или кривлю душой? С одной стороны как будто верно – за деньги все не купишь. А с другой, как в песне поется, – "лучше быть богатым, но здоровым". – Бесспорно. Но мы просто хотели оплатить ваши труды. – То есть купить меня. Он фыркнул, как кот. – Зачем так грубо? Не скрою, нам хотелось бы видеть вас на своей стороне. Что здесь плохого? – И цель, и средства. – Откуда вам известны наши цели? – Они настолько просты и примитивны, что не нужно большого ума для того, чтобы их понять. – И в чем вы видите примитивизм? – За власть боролись всегда. И всегда в основе такой борьбы лежали деньги. Деньги, полученные любым путем. Чаще всего – неправедным. – Вы большой любитель истории? |