Онлайн книга «Смерти нет»
— Слякоть! — вякнул Дешевый. — Ты че, не слышишь?! — Пошел ты, — прозвучал ответ. — Чего? — вылупились гнойные глаза. — Что слышал. Дешевый растерялся. Что делать? Заставить силой он не мог. Уговаривать?.. Смешно. — Да ты че?.. Иди, давай, твоя очередь! Слякоть резко повернулся: — Чего ты сказал? — А че мне говорить? — Дешевый сразу струхнул. — Очередь твоя? Твоя! Вот и иди. Несмотря на трусость, хоть как-то выглядеть человеком Дешевому хотелось. Потому он и зафасонил. Но Слякоть вдруг вскочил как вепрь: — Чего?! Чего ты, гнида! На кого рога поднял? Р-раздавлю! У Дешевого сердце в пятки ушло. Он отшатнулся, споткнулся, чуть не упал. — Да ты че! — взвизгнул он. — Я ничего!.. Я сам... Слякоть! крикнули из соседней комнаты. Стало тихо. Пауза. Секунд через пять Слякоть откликнулся: — Я! А чего такое? — Поди сюда. Переглянулись Тухляк и Пистон. Мыло опять разинул рот. Ботва ехидно заерзал. — Сейчас иду, — сказал Слякоть выжидающе. — Не сейчас, а сию секунду, — раздался спокойный ответ. — А не придешь — сам приду. Сказано было без угрозы, но о возможных последствиях знали все — большого ума не надо. Хватит и того, что у Мыла. — Да ты че, босс? — вдруг заговорил Слякоть весело — Уже иду! Вот он я. Он быстро зашагал в соседнюю комнату и предстал перед командиром. — Слушаю, босс. Жженый ответил не сразу. Он даже не пошевелился, так и лежал с закинутыми за голову руками. Потом спросил: — Кто сейчас должен заступать на пост? — А кто должен? — начал придуриваться Слякоть. — Ты мне здесь идиота из себя не строй, — негромко посоветовал Жженый. — Иначе желаемое может стать действительным... Повторяю вопрос: кто должен заступить на дежурство? — А-а, это!.. — Слякоть будто бы лишь теперь сообразил. — Так это, босс! Я Дешевому говорю честь по чести: постой, говорю, за меня, я тебе две банки тушенки и кусок сахару... И сухарей еще. Ладно, говорит! А теперь на дыбы. — Дешевый! — позвал начальник. Тот суматошно подскочил: — Здесь! Жженый посмотрел на одного, на другого. В сумерках, правда, видно было плоховато. — Вы договаривались с ним? — кивнул Жженый на Слякоть. — О чем? — изумленно моргнул Дешевый. — Да это я про замену! — встрял Слякоть. — Ну, помнишь? Я говорил тебе: мол, отдежурь за меня, а я тебе за это тушенку и сахар. Ну! Забыл, что ли? Дешевый вмиг смекнул. Он был жадный и, когда пахло поживой, соображал быстро. Даже слишком — спешил, себе же на голову. — А-а, — забормотал он, и счастливая улыбка расползлась по лицу. — Ну да, ну да... Я и забыл! Да, точно. Договаривались. Жженый помолчал. — Все нормально, босс, — интимно произнес Слякоть. — Без проблем! Вопрос закрыли. — Ладно, — обронил наконец Жженый. — Идите. — Пошли, — сказал Слякоть дружески и подтолкнул Дешевого. — Пошли, сразу отдам. — Чего? Продукты отдашь? — обрадовался Дешевый. — Ну да. Пошли. Они вышли из комнаты. — Сюда. — Слякоть направился в подъезд. — Куда это? — Идем, идем, — Слякоть понизил голос. — Они у меня там припрятаны, наверху. — Да?.. А тушенка-то того... не испортилась? — Нет. Свежак. Стали подниматься по лестнице. Слякоть приобнял спутника за плечи. — Ты это, — сказал он, — обиды не держи. Погорячился я, бывает... Чего сгоряча не брякнешь. — Да ладно... — Дешевый был польщен. Поднялись на промежуточную площадку, меж восьмым и девятым этажами. Здесь проходила толстая труба мусоропровода, зияла в ней дыра — когда-то люк. — Так что извиняй, — приговаривал Слякоть. — Тушеночки тебе... Это сейчас. Будет тебе тушенка. Рука его как-то незаметно легла сзади на шею Дешевого. — Будет, — бормотал он. — Будет... Рука резко сжала худую шею. Рывок! — Дешевый врезался мордой в стену. Он ничего не успел сделать. Удар! — искры из глаз, боль, шок. Потолок кувыркнулся в глазах. Это Слякоть швырнул свою жертву на пол. Дешевый разинул рот. Кровь из расквашенного носа лилась в него, на плащ, на пол... Над головой возникла злобно перекошенная рожа. — Тушенки захотел, да?.. — прогнусавила она. — Вот тебе тушенка! Страшный удар под дых скрючил Дешевого в дугу. Он перегнулся на бок, беззвучно хватнул воздух ртом. Последовал убийственный пинок. — Ну что? Пожрал тушенки? Пожрал, гнида?.. На! Еще удар. Щуплое тельце кинуло к стене. — А теперь давай наверх, понял? И смотри, если прозеваешь что-то! Так с той крыши и порхнешь птицей. Понял?! Шаги затопали вниз. В комнату Слякоть вошел веселый, довольный, как ни в чем не бывало. Там уже зажигали лампу. — Ну чего? — спросил Пистон. — Пошел он за тебя? — А куда ж денется. — Слякоть сел на свое место. — За жратву ведь удавится, даром, что от горшка два вершка... Ну чего — играем? — Играем, — сказал Тухляк. Он поставил лампу посреди стола. — Во! Красота! 3 На какое-то время Дешевый вырубился. Во всяком случае, не сразу догадался, где он, почему лежит на жестком, почему так болят голова и живот... Но тут же он вспомнил все и понял, что с ним. Тогда он заплакал. От бессилия, от унижения, от всего. От жизни. Слезы бежали по носу, по правой щеке — он лежал на правом боку. Почему-то особенно горько было осознавать, что никто, ни одна душа не пожалеет его. Никогда! Дрожащей рукой он ощупал лицо. Кровь засохла на губах, на подбородке. Он подвигал челюстями, вяло сплюнул. — Ладно... — прошептал он. Жить — погано. Но и подыхать не хотелось. Дешевый начал подниматься. Встав, он схватился за стену и долго так стоял, качаясь, точно пьяный. Голова кружилась. Он закрыл глаза и переждал головокружение. Затем поплелся вверх. Но до крыши не дошел. Обида начала душить его. Он сел на площадке девятого этажа, шмыгнул распухшим носом, осторожно потрогал его и вновь чуть не расплакался. |