Онлайн книга «Смерти нет»
Две лохматые головы склонились над картой. Даня ткнул пальцем: — По его рассказу, вот тут примерно. — Ага... Так тут Муха неподалеку живет, вот где. — Ну уж и неподалеку... — Ну все-таки. Надо ему звякнуть! — Погоди. Зачем? Ты же говоришь, сейчас должен прийти? — А, да! Точно. Ладно, побазарим... Не наша зона, конечно. А все равно, неплохо было бы — к ногтю всю эту мразь! — Согласен. Подумаем. Но нам еще с книгой надо вопрос решить, не забывай. — Ну так! Где, говоришь, находится? — На севере. Спорткомплекс «Олимпийский». — Север, север... Вот, смотрим. О... Останкино. Телецентр! Телевидение тут было. — Было, да сплыло. Ты не отвлекайся, ищи. — Ищу. Вэ... Вэ, Дэ, Нэ, Хэ! О как! ВДНХ. Это чего такое? — Не знаю, Гвоздь. — И я не знаю. Ты там был когда-нибудь? — Шутишь?.. Водя пальцем по карте, Даня упорно вспоминал отца Никифора. Вернее, сами вспоминались слова о пути, который рядом... Может быть. А может не быть. Вот ищи. Посоветовал, нечего сказать... Ну а вообще-то, конечно, прав, душа монашеская: надо... — Нашел, — сказал Даня. Палец замер в одной точке. — Где? — сунулся Гвоздь. — Вот, — Даня постучал ногтем. Гвоздь смерил глазами расстояние, присвистнул: — Да уж! Ничего себе. Как добираться-то туда будем? — Разберемся. — Даня не признавал неразрешимых задач. — Подумаем. — Ну, это... — Гвоздь не договорил. — Так, ну где этот собачий сын, Муха?! Давно уже пора быть. Шляется где-то! Гвоздь начал вызывать «собачьего сына» по рации, и безуспешно. Это его немного удивило. — Странно. Не откликается... Отключился, что ли? — Батареи сели, — предположил Даня. — Батареи? Да нет, не должны. Он мне перед выходом звякнул. Иду, мол. Все в порядке было. — Когда это случилось по времени? — Н-ну... с час, полтора тому назад. Полтора, да. Так вернее. Даня слегка приподнял брови: — М-да. Пора бы явиться. — Вот и я о том же... Ладно, подождем. Стали ждать. Пили чай, рассматривали карту, вздыхая о том, сколько же еще неисследованных земель в этом мире... Гвоздь заговорил про то, что он, пожалуй бы, и смог собрать телевизор, вполне работоспособный; да вот беда: как его смотреть, если нет трансляций... В общем, болтали о пустяках, однако тревога грызла обоих. Они почему-то избегали про это говорить... но наконец Гвоздь не выдержал. — Слушай, — серьезно сказал он. — Тут что-то неладно. А ну-ка... Он опять стал вызванивать Муху, и опять без толку. — Молчит, собака! — Звони Немо. — Даня встал. — Пойдем искать. Принять решение — это Даня умел. 9 Немо шел первым. Его прямая спина была самым надежным ориентиром. В сущности, можно ничего не опасаться, не озираться и не напрягаться, когда с тобой Немо. Но Даня все же озирался. Привычка! Береженого Бог бережет. Всю жизнь свою Даня бессознательно следовал этому девизу и был глубоко прав — даже когда это было излишним. Потому что излишним это не было никогда. Шли осторожно, но быстро, — понятное дело, как рейнджер Немо был круче всех. Гвоздь малость запыхался: он в походном деле не блистал. Но шагал зло, упорно, ничуть не выдавая своей слабости. Его это даже слегка задело за живое, и он старался изо всех сил... — Стоп. — Немо вскинул руку. Стали все мгновенно. Замерли. Немо слушал тишину. Однако даже его суперслух не мог разобрать ничего внятного. Шумы — да, смутные, неясные. Мало ли что может издавать смутные звуки пусть и в почти вымершей, но огромной Москве... — Идем, — сказал Немо. — Нет ничего. — Показалось? — спросил Гвоздь. — Нет, — помолчав, ответил Немо. — Профилактика. — Нужное дело, — одобрил Даня. Еще раз в пути Немо останавливался для профилактики и так же ничего не уловил. А вскоре показался Мухин дом. Минуты три, притаясь, сидели за укрытием, напряженно рассматривая пустой, безмолвный двор. Может, это и была перестраховка — но никто не счел ее избыточной. Выждали, посмотрели. И аккуратно двинулись к дому, а дойдя, тронулись вдоль стены: первым Немо, за ним Гвоздь и Даня — замыкающим. Чем ближе подбирались они к подъезду, тем сильнее нарастало в Дане тяжелое, нехорошее чувство. И Даня даже не пытался с ним бороться. Бесполезно. Только раз мелькнуло: а может, это просто волнение?.. Но тут же он жестко укорил себя: брось, генерал! Никакое это не волнение. Это предчувствие правды. Это... — Вот, — сказал Немо. И шагнул влево. Даня и сам увидел. Тяжесть сдавила сердце. На снегу отчетливо виднелось пятно крови. — Гвоздь, проследи, — сказал он. — Понял, генерал. — Гвоздь вскинул автомат, озираясь. Даня нагнулся над пятном. Кровь впиталась, застыла, но была свежей. Еще маленькие капельки ее тянулись дорожкой по двору. — Здесь сбили, — молвил Немо. — И потащили туда. — По следу! — приказал Даня. — Следить за округой. След вел прямо от крыльца, к гаражам. Не только кровь — снег был истоптан множеством ног. — Люди, — заключил Немо. — Не меньше пяти. Даня кивнул. По снегу все читалось, как по книге. — Скорей, — зачем-то сказал он. — Туда! Холодный, жестокий азарт охотника погнал его вперед. — Генерал, — негромко сказал Немо. — Да?.. — Погоди. Немо умел сказать так, чтоб его послушали. Даня остановился: — Что? — Я уверен, что это те. Которых обнаружили мы с Тэйки. Они его взяли. Подошел Гвоздь, шмыгнул носом. Даня проследил линию следов, соотнес ее направление с тем, что слышал от Немо, видел на карте — и понял, что Немо прав... Скорее всего прав. Рационалист в Дане держал оборону твердо. — Но проследить надо, — произнес он. — Надо, — согласился Немо. — Я прослежу. А вы возвращайтесь. Надо сбор объявлять. Будем спасать. Гвоздь сдвинул шапку, почесал в затылке. Что-то такое промелькнуло в его взгляде... — Ты что? — сдвинул брови Даня. |