Книга Проклятие изгнанных, страница 44 – Альберт Байкалов

– Ты чего? – еле слышно спросил Сурок.

– Ты свои руки видел? – выдавил сквозь смех Заскок.

– Что?

– У тебя рисунок весь сгорел.

Пытаясь проверить, так ли это на самом деле, Сурок поднес ладони к глазам, но увидел лишь две размытые красные варежки.

– Пошли!

Они вбежали в подъезд и тут же спустились в подвал.

– Ты здесь раньше был? – удивившись тому, как уверенно ведет его Заскок по лабиринтам цокольного этажа, спросил Сурок.

– Я, когда ты в аптеке купил лекарства, а в хозяйственном «коктейль Молотова» и топорик, сразу догадался – нечистое Ботаник задумал. Ну, а когда понял, что у тебя дружок раненый в подвале, сразу решил подстраховаться.

Они вышли из подвала в другом крыле здания, поднялись на этаж и вошли в квартиру. Рамы, двери и пол здесь уже отсутствовали. Повсюду были навалены кучи разного строительного мусора. Пахло мочой, кострищем и кошками.

Заскок буквально втащил Сурка в небольшое помещение, когда-то служившее ванной, и с силой толкнул в угол, на кафельный пол:

– А теперь рассказывай!

– Что рассказывать? – ужаснулся Сурок.

– Как ты до такой жизни докатился, Дракула?

– Мне врач нужен, – ляпнул первое пришедшее на ум Сурок. И не потому, что не хотел рассказывать Заскоку о сокровищах. О них он пока вовсе не думал. Все мысли были заняты убийством, а вслух об этом он говорить просто не мог, язык не поворачивался. Казалось, как озвучит он все свои действия, так и станет настоящим убийцей, а пока это что-то вроде страшного сна…

– Врач, говоришь? – переспросил Заскок.

В следующий момент в голове Сурка мелькнула мысль, что у него от собственного крика лопнет голова, а голосовые связки попросту вылетят из глотки. Боль, которую он испытал, показалась ему самой сильной за всю его жизнь. А всего-то ничего, Заскок лишь схватил его за щеку рукой и с силой повернул. Обожженная кожа, казалось, отстала от кости. Когда Сурок пришел в себя, то почувствовал, как потекла из него на пол горячая моча.

– Ты, наверное, последний раз в своей жизни нужду справляешь, – задумчиво проговорил Заскок. – Еще раз, или скажешь?

– Скажу! – провыл Сурок. – Тридцать царских червонцев у нее в квартире спрятаны.

– И все? – недоверчиво спросил Заскок, по-видимому, уверенный в том, что на этот раз Сурок сказал правду.

– Клянусь! – выдохнул Сурок, удивляясь своей стойкости.

Он в очередной раз не только соврал, а умудрился сделать это так, что снова остался в игре.

Заскок прислонился спиной к стене и медленно сполз на корточки:

– Тридцать червонцев, говоришь? А сколько один сейчас стоит?..

Ольга ехала совсем медленно, то и дело бросая взгляд на таблички с номерами домов. Кое-где они были закрыты ветками деревьев, киосками или просто сорваны. Приходилось останавливаться, спрашивать или выходить и смотреть. Дома здесь строились в разное время и беспорядочно. Все осложнялось нумерацией. Так, например, дом тридцать состоял аж из шести корпусов. Причем если цифры на них читались с дороги, то буквы, особенно такие, как «Д» и «А», можно было перепутать.

– У вас везде так? – спросил Виктор.

– Нет, что ты, – покачала головой Ольга. – Это я виновата, надо было путеводитель взять. Вот он! – неожиданно переменилась она в лице.

Виктор проследил за ее взглядом, и тут же в груди что-то екнуло. Непонятно почему и как, но он вдруг понял, нет, скорее почувствовал, что серый дом с лепниной под козырьком и есть тот самый, о котором говорил дед. Было в нем что-то до боли знакомое, отчего защемило сердце.

«Вот и пусть теперь мне кто-то скажет, будто не существует генетической памяти», – мелькнула мысль, пока он разглядывал старинное строение.

Ольга проехала во двор и остановилась между первым и вторым подъездом:

– Куда теперь?

– Если это то, о чем я думаю, то мы на месте, – выходя из машины, сказал Виктор.

«Судя по всему, родители деда жили в среднем подъезде», – глядя на металлическую дверь, которая аляповато смотрелась на фоне старого дома, подумал он.

– Кажется, я догадалась, – сказала вышедшая с другой стороны машины Ольга, – здесь жили твои предки, до того как уехать в Америку.

– В Канаду, – в очередной раз поправил Виктор.

– И ты приехал только ради того, чтобы увидеть квартиру, в которой никогда не жил? – не поверила Ольга.

– А что тут такого? – вопросом на вопрос ответил Виктор, однако, поймав себя на мысли, что версия действительно выглядит неубедительно, добавил: – Мой дед помнит горничную, которой его родители оставили все, что нельзя было увезти с собой. Может, здесь сейчас живут ее внуки?

Собственный ответ ему понравился. Виктор не хотел рассказывать правду, однако и врать Ольге отчего-то не поворачивался язык.

Замок не работал, поэтому они без труда вошли в подъезд и поднялись на третий этаж. Виктор оглядел старинную двустворчатую дверь, размышляя, что скажет живущим здесь людям.

– Почему не звонишь? – спросила Ольга.

– Я не знаю, что говорить, – признался он.

– Тяжелый случай, – осуждающе вздохнула Ольга. – Так можно и в полиции остаток дня провести.

– За что? – удивился Виктор.

– В Москве много разного рода мошеннических схем завладения чужим имуществом, и жильцы настороженно относятся к визитам незнакомых людей, – пояснила она.

– Нас даже не пустят посмотреть?

– Наверное, нет.

– Очень жаль, – размышляя, как исследовать сделанный почти столетье назад прадедом тайник, вздохнул Виктор. – И все же я попробую.

– Пробуй, – пожала плечами Ольга.

Виктор надавил на кнопку звонка.

Однако ничего не произошло. Он повторил попытку. Но и на этот раз двери не открыли.

Тогда Виктор позвонил к соседям. Массивная металлическая дверь с ходу приоткрылась, отчего он сделал вывод, что, услышав шум, жилец подкрался в прихожую. В образовавшейся щели появилось испуганное лицо пожилой женщины. Ее глаза, увеличенные линзами старомодных очков, казались просто огромными:

– Вам кого?

– Здравствуйте, – поприветствовал он ее. – Я хотел бы узнать, кто живет в этой квартире.

– Вы из полиции? – озадачила женщина следующим вопросом.

– Почему вы так решили? – растерялся Виктор.

– Разве нельзя спросить? – взгляд женщины сделался колючим.

– Нет, мы не из полиции, – ответила за него Ольга, которой наскучили нелепые вопросы старушки. – Так вы скажете или нет, кто теперь здесь живет, и вообще, где он?