Онлайн книга «Бой в ливийской пустыне»
|
– Странный у них график. – Интересно то, что смена проходила поэтапно, в тринадцать ноль-ноль сменилась группа часовых или караульных, уж и не знаю, как их назвать, затем через пятнадцать минут на вышки поднялись новые люди, и только после этого в здание гауптвахты вошли шесть человек. Столько же и вышло оттуда буквально минуту назад. – Значит, на гауптвахте шесть человек? – Да. Дом начальника тюрьмы за гауптвахтой, окружен забором из колючей проволоки, под маскировочной сетью. – Ясно, выходите к дороге, но скрытно, стараясь не попадаться на глаза местным и водителям проезжающих мимо машин. – Я понял. – До встречи. Седов переключился на водителей: – Ашур, Мустафа! – На связи, – ответили почти одновременно люди Аль Дина. – Наша работа на сегодня окончена. Начинаем отход. – Подъезжаем. Седов отключил станцию, взглянул на Николаева: – Ну, давай, Бурят, поаккуратней тут. Николаев улыбнулся: – Не в первый раз, командир. – Здесь, в Ливии, в первый! – Это ничего не меняет. – Смотри, Харузи может изменить свой график. – Да все будет нормально, командир. – Ладно. Удачи! – И тебе того же. Командир отряда вышел из дома, осмотрелся, прошел из усадьбы Харузи в соседнюю усадьбу. Встал у пролома забора. Практически тут же капотом к городу напротив встал, подняв облако пыли, «Форд» Джабала. Седов запрыгнул на заднее сиденье: – Пошел, Ашур! – А ваш напарник? – Я должен докладывать тебе, где мой подчиненный? – Извините! Джабал повел машину в сторону центра. Седов поинтересовался: – Почему не используем маршрут прибытия к объекту? – Он перекрыт. Экскаватор, что работал на расчистке завалов, задел неразорвавшуюся бомбу, сброшенную самолетами НАТО. От взрыва экскаватор перевернуло, и он загородил улицу. Но мы и по центру пройдем без проблем. – Мустафа в курсе изменения маршрута? – Да! Он уже догоняет нас. Седов обернулся. Сквозь пыль увидел очертания сближающегося «Шевроле»: – Шустрый малый этот Мустафа. Так как Седов сказал фразу на русском языке, Ашур переспросил: – Что вы сказали? – Синхронно работаете, – уже на английском ответил командир отряда. – А?! Это так, господин Седой! Ашур довольно улыбался. Он, как и любой восточный человек, любил, когда его хвалят. Обратный путь занял двадцать минут. В 14.10 колонна из двух внедорожников въехала на территорию усадьбы Мухаммада Аль Дина. Помощник полевого командира проводил Седова в кабинет. – Что дала разведка, господин Седой? – спросил Мухаммад. – То, что мы и ждали от нее. Сориентировались в доме Харузи, оценили здание, подходы к нему. Да, кстати, у меня к вам вопрос. – Слушаю. – Днем в полуразрушенных зданиях, что окружают усадьбу Харузи, я не увидел ни одного человека. Вечером ситуация остается такой же? – Вы имеете в виду, не укрываются ли в этих зданиях на ночь бездомные? – Именно! – Нет! Это у нас не принято. Для людей, по той или иной причине лишившихся крова, разбиты палаточные городки на западе городе. Там бездомным дают пищу, воду, медикаменты. Предоставляют спальные мешки. Зачем лезть в развалины? И потом, с двадцати трех часов в стране действует комендантский час, надо признать, что ограничения контролируются только в крупных городах. Но в Триполи за этим следят формирования Переходного Совета. Нахождение после указанного времени вне жилых домов и лагерей строго карается. – Однако это не мешает Захире как-то пробираться в дом своего мужчины? – У нее есть пропуск. Да и живет Захира недалеко, а в районе усадьбы Харузи патрули появляются редко. – Ясно. – Одна новость для вас, господин Седой. Командир отряда взглянул на Аль Дина: – Плохая или хорошая? – Не знаю. Но мне сообщили из Эль-Увайната, что Харузи собрался выехать из города раньше обычного. И если не будет никуда заезжать, то его прибытие в Триполи можно ждать уже к тринадцати часам. – Интересно, почему он принял подобное решение. Может быть, у него до встречи с женщиной запланирован контакт с кем-нибудь из бывших сослуживцев или представителей руководства ПНС? – Возможно. Я на всякий случай передал своему человеку в Эль-Увайнате приказ организовать сопровождение господина Харузи до города Сабха, где его сменит другой человек. Ну а от Мизды до Триполи, через Гарьян, майора проведут люди из охранения усадьбы. Седов покачал головой: – То, что у Харузи может состояться контакт с кем-то кроме Захиры, на операцию не влияет. Если только этот контакт не запланирован в усадьбе Харузи. – Вы оставили там своего человека? Седов взглянул на Аль Дина: – Почему вы так решили? Полевой командир улыбнулся: – Потому, уважаемый Седой, что я поступил бы точно так же. Ночью проникнуть бесшумно в дом Харузи, если тот принял бы меры предосторожности, а он их обязательно принял бы, было бы весьма проблематично. Другое дело, когда в здании уже находится свой боец. – И теперь, если Харузи приведет в дом еще кого-то, этому бойцу придется уходить из здания. Прятаться в соседней усадьбе. – Он успеет вернуться, когда Харузи выйдет на улицу, как у нас принято, проводить гостя или гостей. Хотя я был бы не прочь узнать, с кем он встречался и о чем вел разговоры. – У нас есть время поставить недалеко от дома прослушивающее устройство. – А у Харузи будет время эту прослушку обнаружить. Он проверит дома на предмет контроля за ним… – Чего опасается Харузи? – Наверное, не хочет, чтобы кто-то, слишком любопытный, узнал о его любовной связи со вдовой. – Но он же не нарушает ваши законы? – Это с какой стороны посмотреть. Но, ладно, в принципе, после вашей встречи с майором, надеюсь удачной, Харузи перестанет интересовать меня. – Мы не обговорили, где ликвидировать Наджима и куда будем вывозить Владимирова. Рано или поздно на его поиски, а также на поиски начальника тюрьмы будут брошены значительные силы. – Наджим вам нужен только для того, чтобы вывести с территории войсковой части господина Владимирова. Везти его по Триполи опасно. Вдруг сумеет подать сигнал случайному патрулю? Поэтому его необходимо убрать до въезда на улицы города. Тело сбросить в любую воронку, которых хватает вдоль дороги. Владимирова же везете сюда. Передаете его мне. Ну а я отправлю его на родину. |