Онлайн книга «Мы те, которых нет»
Этого полноватого, немного с виду вялого мужчину, болезненно любящего порядок, учет и контроль, сейчас принимали за канцелярскую крысу, человека без фантазии и стремлений. Ведь никто не видел его в другой жизни, когда мы десантировались на перехват басмаческой банды, и он шел вперед с автоматом, отдавая четкие, емкие команды, его глаза искрились азартом боя и абсолютным бесстрашием. Губарев – единственный, кому я мог доверять безоговорочно по моему старому месту службы. Это человек чести. Если раньше он был педант до мозга костей, то сейчас порядок возвел в религию. В одно и то же время уходит на работу, в одно и то же время возвращается на своем «Субару Легаси» 2007 года. Живет замкнуто, ведет трезвую жизнь. Сейчас семья у него на отдыхе. Устроившись на скамейке рядом с детской песочницей, я вытащил из портфеля банку с потеплевшей газировкой, отхлебнул. Открыл книжку, положил на колени вместе с букетом цветов. В результате терактов всеобщая истерия поднялась такая, что одинокий мужчина на скамеечке – уже основание для вызова полиции. А полиция мне ни к чему, хоть и документы в порядке, и полицейская ксива прикрытия есть. Не нужно мне постороннее внимание. А так я типа жду даму сердца. Невинная овечка. В девятнадцать пятнадцать, как по расписанию, темно-синий «Субару Легаси» зарулил на свое место на стоянке. Я оставил на скамейке букет и направился к Губареву. Действительно, располнел, обмяк. – Ростислав Анатольевич? – произнес я. Он обернулся ко мне: – Мы знакомы? – Не узнаете? – Не припоминаю, – вялый взгляд Губарева на миг приобрел былую остроту – как у снайпера. – Мы служили вместе. Двести пятая база. – Как вас величать? – спросил Губарев настороженно. Он не ждал от встречи с прошлым ничего хорошего. – Капитан Сергей Гончаренко, командир ГСН. Он откровенно враждебно и испытующе окинул меня взором. Расслабленность как ветром сдуло. – Гончаренко? Не лепи горбатого! – Позывной Земляк. Хуннгар. Вертолет, старенькая «восьмерка». Вы шагнули с вертолета первым со словами «Добьем их, мужики». Я шел следом. За мной – Мамонт и Шатун. Он напрягся. Лицо его перекосила гримаса ярости, будто маску сдернули. Я думал, что он сейчас бросится на меня. Но он обуздал себя. – Нам не о чем говорить! – Как раз есть о чем. Могу многое рассказать. – Меня не интересуют дезертиры, сделавшие пластическую операцию. – И все-таки я скажу… Ростислав Анатольевич, наша группа пять лет назад ликвидировала крота. Нас заказали наркодилеры, мы чудом ушли. И я снова в деле. – В деле? Что, наркотой приторговываешь? – хмыкнул зло Губарев. – За Родину воюю. Дадите полчаса, и я все объясню. – Зачем? – Нужна ваша помощь. Нашу страну рвут на куски. Вы же видите, что творится. – Пошли, – кивнул он, мельком осмотрев меня – нет ли где ствола. – Не бойтесь. Если б хотел убить – в традициях нашей службы использовал бы снайперку или бомбу. Или отравил бы чебуреком. – Сынок, я никого и ничего не боюсь уже давно. – Я знаю. Вы просто спрятались. Надеюсь, до поры до времени. Мы поднялись на пятнадцатый этаж. Губарев пропустил меня в квартиру со словами, произнесенными примирительным тоном: – Выпить не предложу – я не любитель. – Я тоже. – А вот кофе угощу. Тут я специалист. Перемена в его настроении от агрессии к сдержанной доброжелательности вовсе не означала, что он преисполнился доверия ко мне. Просто взял верх профессионализм – не демонстрировать эмоции, а если нужно, то с такой же милой улыбкой нанести смертельный удар. – Одна из немногих оставшихся у меня слабостей, – разлил кофе по чашечкам, уселся напротив меня на тесной кухоньке. Порядок идеальный, тут мы с ним схожи. Только здесь в интерьере ощущалась женская рука. И была детская комната. – Детей от греха подальше из Москвы отправили? – спросил я. – Тебе-то это зачем? – А ведь вы чувствуете – впереди кровавые события. И детям лучше быть подальше от Москвы… Небось затоварились оружием. – Охотничьим… Лучше объясни, почему я должен так мирно разговаривать с дезертиром? – Потому что я не дезертир. Наша вина – мы не дали себя убить. – Это уже интереснее, – криво улыбнулся Губарев. – Ростислав Анатольевич, вы умный человек. Разведчик. Вы наверняка тогда понимали, что на базе творится неладное. Он не ответил. – Под крылышком нашего командования свили гнездо профессиональные наркоторговцы и еще бог знает кто. Не удивлюсь, если они наводили мосты с мировым террористическим сообществом. И вы знаете этих лиц. – Даже так? – Главным был генерал Проклов. Мускул не дрогнул на лице подполковника. Он смотрел на меня, ожидая продолжения. И я выдал ему все как на духу. Выслушав рассказ, Губарев кивнул: – Логика есть… Чем подтвердишь? – А что вас убедит? Миллион долларов, которые мы взяли у генерала Проклова, – их к словам не приложишь. Но вы-то сами знаете, что я прав. Губарев встал и вышел из кухни. Вернулся с плоской бутылкой «Хеннесси». Плеснул себе и мне в кофе: – Понимаешь, капитан, я перегорел. Когда вы ушли, я уже ясно понимал, что вокруг творится предательство. И я не мог сделать ничего. Ушел в отставку. – А мы легли на дно. Но теперь снова в обойме. Работаем на государство. Вот так я выболтал походя государственную тайну самого высокого уровня секретности. И нисколько не жалел об этом. – А знаешь, я тебе всегда верил, – произнес он задумчиво. – Видел тебя в деле. Помнишь, на Хуннгаре душман из-за скалы целил мне в черепушку, ты спас мою шкуру, сам подставляясь под пули. – Вот такой я герой. – Ладно. Считаем, твои объяснения приняты. Теперь спрашивай. – Как майор Луценко и его команда оказались без вести пропавшими? – Леший?.. Вышли на обычное задание. Единственная трудность – работали за ниткой. Но они там как дома расхаживали… И исчезли. – Так и исчезли? – Так и исчезли… Только все это ерунда. Я же не дурак. Там какая-то афера закручивалась. Я сам Луценко в последний поиск провожал. У него вид был какой-то насмешливый, даже глумливый. И мне показалось, что он прощался. – То есть Леший и его братва – это вовсе не боевые потери. – Точно. Это эвакуация. Такие волки на вес золота. Их перекрасили и спрятали до судных времен. И, насколько я понимаю, эти времена наступили. |