Онлайн книга «Мы те, которых нет»
– На борт всех! – крикнул я. Положили в салон Вику. Туда же я бросил тяжелую сумку Гаврилова. – Вперед! Мое чувство, что все только начинается, не обмануло. В стороне прогрохотала автоматная очередь. Завыли сирены. Пробиваться придется с боем! * * * Как это получилось? Как нас так сделали? Почему мы опять сели в лужу?! Или мы из нее и не вылезали? Не думаю, что это была тщательно подготовленная акция и нас засекли уже давно. Скорее всего, противник следил за Гавриловым или неожиданно получил наводку на его адрес. Мое им уважение – они нас засекли, а мы их нет. Они успели заложить взрывное устройство и вызвать полицейский спецназ для захвата террористов, то есть нас. Откуда взялась бомба в урне? Да все просто – тот чертов бомж, копавшийся в мусоре, сунул взрывное устройство и прикрыл газеткой. Скорее всего, он же нажал кнопку при появлении объекта. Есть категории людей, на которых не акцентируется внимание. Это дворники и бомжи. Помню, Шатун использовал эту хитрушку, когда мы вызволяли Куратора. И сами попались на этот же крючок! Полиция блокировала район, улицы перекрывали патрульные автомобили, подкатил омоновский автобус. И стрельбу по нам открыли сразу, даже для приличия не предложив сдаться. Видимо, полицейские получили указание – пленных не брать. Ну что ж, сами напросились! Как всегда, выручил Роб – со своей огневой позиции в строящемся доме отсек от нас группу захвата. Наш водитель вжал педаль газа до упора, и штабной фургон вылетел со двора. Хорошо пошли! Быстро! Только не надо обращать внимание на град, барабанивший по корпусу машины. Это пули – хотя они дуры, но до сих пор щадили меня. Дурак дурака видит издалека!.. Хрясь – по правую руку от меня разлетелся монитор, – шальная пуля пробила борт и разнесла его на куски. Следом разлетелась рация. Чего творилось снаружи, я не видел – салон был наглухо закрыт. Хрясь, удар – фургон, судя по звукам, протаранил неудачно подвернувшуюся машину. Укрепленный бампер, как таран на боевых триерах, смел препятствие. Опять забарабанил град. В темноте салона стало светлее – через дырки в корпусе сочился свет. Чудом никого не задело – ни меня, ни лежащую Вику, ни оперативника. Водитель молодец, но ему надо помочь. Я рванул в сторону металлическую штору – она отъехала, впуская дневной свет. Моему взору открылись скачущие дома, деревья, автомобили. Фургон летел через двор, мимо деревьев, по площадке. Впереди маячил выезд. Я схватил лежащий в специальном ложе автомат Калашникова. Хорошая машинка, любимая – нет ничего лучше на земле. Вот теперь повоюем! С треском бампер развернул еще одну машину – перекрывающий дорогу «жигуль». А вон полицейский фургон в стороне, оттуда лупят по нам. Я выдал длинную ответную очередь, загнав стрелков в укрытие. Не хочу вас, ребята, убивать. Если в кого и попал – не обессудьте. Но моя жизнь сейчас важнее. Все, вырвались со двора. Улица – прямая, с супермаркетом и автобусными остановками. Народу, слава те господи, немного. Авось вам сегодня повезет, граждане, не зацепит шальная пуля… Еще одна полицейская машина. Метрах в пятидесяти в стороне. Трогается нам навстречу. Посылаю привет – две короткие очереди. Результат – развороченный капот. Пробитое колесо. Опять замелькали улицы. Еще одна пуля пробила борт. Еще одна ответная очередь. Водитель бросил машину в какую-то лесополосу, закрутился между промышленными корпусами и глухими заборами. И мы вырвались! Фургон замер около заброшенного длинного складского здания. Вокруг все поросло бурьяном. Везде валялись пустые ящики, в асфальт вросла черная цистерна. Мы вышли из салона. Вика пришла в себя и с трудом могла двигаться. Здесь резервная точка эвакуации. Просчитали мы варианты заранее. И оставили тут эвакуационный транспорт – невзрачный «ВАЗ-2110». – Я довезу ее, – сказал шофер, помогая Вике усесться в «Жигули». – Хорошо. – Я сменил рубашку, напялил бейсболку, залез в сумку ныне покойного полковника Гаврилова. Там были пистолет-пулемет «Клин», компьютер, несколько лазерных дисков и флэшек. Пистолет-пулемет я бросил в салон фургона. А сумку прихватил. – Уходим каждый своим маршрутом, – приказал я. – Прижмут – не геройствуйте. Сдавайтесь. Потом разберемся. – Живым меня не возьмут, – сказал оперативник. – Это приказ. Главное, сохранить ваши жизни. В машине была пара мин на такой случай. Я активировал взрыватель. Когда отошли метров на триста – за спиной рвануло. Взрыв уничтожил штабной фургон с оборудованием на пару сотен тысяч долларов. Все это время в глубине сознания занозой ныла мысль – как там Роб и Шатун? Не должны ребята так глупо пропасть. Если их возьмут живыми – это еще ничего. Я на свободе и рано или поздно вытащу их. Только бы не убили. «Жигули» с Викой и шофером скрылись из виду. А я и оперативник отправились в разные стороны пешком. Теперь остается раствориться в Москве. Человек в мегаполисе – как песчинка на пляже, не различишь и не найдешь. Так что мы опять выкарабкались. Когда я вышел из метро на станции «Белорусская», на мобилу сбросили сообщения Роб и Шатун. Все в порядке. Они оторвались! Сказать, что я испытал чувство эйфории – ничего не сказать. Мои черти живы! И, как всегда, прикрыли нам спины! Тяжелый камень, даже бетонная плита с плеч! На Остоженке мы пересеклись с Куратором. Я сел к нему в машину. Он был мрачнее тучи – вот-вот грянет гром и молния. Он уже знал, что операция провалилась. – Ты опять все запорол. Ты профнепригоден, Сережа. – Соглашусь. Если вы мне покажете хоть одного человека, который бы не запорол ничего в данной ситуации. – Не покажу. Нет у меня таких людей. – Думаю, нигде нет. Так что придется работать дальше. Куратор угрюмо кивнул, трогая машину с места. – Мы не волшебники, – сказал я. – Нас опередили. – Кто – вот вопрос. – Возможны варианты. Наша «НК» избавилась от предателя. Или хозяева ликвидировали его, как потенциальную угрозу. – Ерунда! «НК» взяла бы его живым. Его хозяева? На него переведено слишком много ниточек. От таких сотрудников перед большими событиями не избавляются… А ты не думаешь, что ликвидировали свидетеля? – Свидетеля чего? – Интересно узнать. Хотя теперь это уже не имеет никакого значения. – Думаете? – Все, время наше истекло. До начала события остаются дни, если не часы. Мы потерпели фиаско. Исчерпали возможности. Завалили все дело. Решено, я иду на поклон к генералу Панасенко. |